Рецензия на книгу

• 

  Аноним3 октября 2013 г.

  Как ни странно, я ощущал что-то вроде любви.

  
  Наша дружба началась в Питере. А где же ещё, собственно? Ведь когда-то, где-то в другом краю, знакомство не срослось.
  Спрашиваю его:
  

  • Почему я не захотела тебя слушать тогда? Ты же говорил то же самое.

  
  А

  • Глупая ты! Нам же нужно было взяться за руки, нужно же было пошататься по барам и по метро. Выпить, в конце концов, на берегу Невы.

    Или то была не Нева?


Ленинград начинается постепенно, с обесцвеченной зелени, гулких трамваев, мрачноватых кирпичных домов. В утреннем свете едва различимы дрожащие неоновые буквы. Безликая толпа радует вас своим невниманием.


Кстати, в утреннем свете вообще всё едва различимо. Поэтому держаться за руки - обязательно.
А ещё, утро - оно такое... Оно всегда немного внезапно, и этим пугает.
Утро как будто опустошает. Забирает то, что так щедро тебе давала ночь.
Поэтому смеяться - тоже обязательно.

Вот идем мы с ним, значит, смеёмся. Руками машем, ногами дрыгаем

• Ну, что ты думаешь про Пушкина, я уже поняла. А что же Лермонтов?
• К черту Лермонтова! Давай допивать портвейн! Где он? А конфеты ещё остались?

  Мы шли и думали об охваченном безумием мире. Размышляли о нормальности и о чудесах. Ну, он мне рассказывал всякие свои истории про всякие нелепые жизненные ситуации, - делился, так сказать. Ну а я - я больше помалкивала и смеялась.

а и смеялась.
Пару раз напало такое отчаяние, такая безысходность и
• Ну что это мы... Где наш портвейнчик и конфеты?

  Радостно всё же было, хорошо. А чего ещё надо? Видно же - человек хороший. Как можно было раньше этого не замечать?

• Не хочу теперь прощаться.

теперь прощаться.