Рецензия на книгу

• 

  russian_cat11 ноября 2021 г.

  Искусство и жизнь

  Неоднозначные впечатления остались от этой книги. И интересно, и как будто не очень. Тут нравится, тут не нравится, тут рыбу заворачивали. Тот случай, когда внятно объяснить вряд ли получится, какие-то смутные субъективные ощущения.

  С одной стороны, всегда интересно читать о работе мастера, о его подходе к делу, о том, как он взращивал в себе мастерство. С другой, опера – это что-то прямо очень далекое от меня (дальше – только архитектура), поэтому я, наверное, не всегда могла попасть на одну волну с автором, в полной мере проникнуться тем, что он говорит.

  С третьей стороны, взгляд на эпоху глазами очевидца меня всегда привлекает, даже если я на ту же эпоху смотрела раньше глазами разных других очевидцев, вот даже в этом году их уже было несколько. Ведь это все разные взгляды, людей из разных слоев общества, прошедших неодинаковый жизненный путь, обладающих различными характерами и мировоззрением, а потому и описывают они то же самое время каждый по-своему.

  С четвертой, я чувствовала, что в данном случае мне чего-то не хватает, история получалась несколько фрагментарная. Шаляпин рассказывал вроде о себе, но при этом мало, не обо всем, выборочно. Вроде о России и СССР, но в большей степени о том, что они ему дали и чего не дали, что там было лично для него хорошего и плохого. И вроде бы тоже имеет право, почему бы и нет, автобиографическая же книга, а не исторический роман, но, повторюсь, не хватало еще чего-то во всем этом.

  А с СССР достаточно любопытно. Среди прочего, Шаляпин рассказывает о том, как сначала (задолго до революции) увлекался социалистическими идеями, точнее говоря, самими социалистами, которые казались ему исключительно добрыми и хорошими людьми, до конца понявшими страдания народа и знающими, как сделать его жизнь лучше. Но вникать в «технические» подробности ему было скучно. О чем он потом пожалел:

  
  Будь я в социализме ученее, знай я, что в социалистическую революцию я должен потерять все до последнего волоса, я может быть, спас бы не одну сотню тысяч рублей, заблаговременно переведя за-границу русские революционные рубли и превратив их в буржуазную валюту…

  Шаляпин сам был «из народа», родился в самой обычной семье, в начале века поддерживал рабочее движение, давал концерты для рабочих, жертвовал деньги на их нужды. Но, раз уж удалось подняться и заработать денег трудом и талантом, то ясно, что терять абсолютно всё никому не хочется. Будучи солистом императорского театра и часто давая концерты в провинции и бывая на гастролях за границей, он жил очень неплохо, мог себе позволить некоторую роскошь. С приходом советской власти все это ушло в прошлое, что закономерно его совсем не порадовало. Притом его положение было лучше, чем у многих. Прошлые заслуги перед революционным движением, дружба с Максимом Горьким – все это давало ему определенные привилегии. Он получил и высокий пост, и звание первого народного артиста. Но что все это значило по сравнению с тем, что он имел раньше. К тому же, появилась масса ограничений, сложностей в театре, оскорблений в том, что он бесполезен в пролетарском государстве, так как «ничего полезного не делает» и прочее, и прочее. Добавить сюда запреты на свободный выезд за границу и вообще свободное что бы то ни было, сложности с продовольствием и прочие радости тех лет, и становится совершенно естественным, что никаких теплых чувств к СССР он не испытывал и сбежал за границу при первой же возможности. Точнее говоря, уехал как будто на гастроли и не вернулся.

  С пятой стороны, он много говорит о своем творчестве, о работе над ролями, о своих взглядах на оперное искусство, о взаимоотношениях в театре, о пути от застенчивого подростка, получившего место в церковном хоре, до артиста мировой величины. Рассказывает разные случаи, например, как он свою первую роль из одного слова мог сыграть с трудом, потому что голос подводил, и он буквально шептал это слово, так что даже партнер по сцене не мог его расслышать. Или как он один раз в начале своей карьеры сел на сцене мимо стула и после этого всю жизнь боялся повторить ошибку и всегда проверял, куда собирается сесть. Или как однажды, когда он давал бесплатный концерт для рабочих, перед зданием было столько народу, которому не хватило билетов (они разыгрывались в лотерею на заводах и фабриках) и который рассчитывал «как-нибудь» пролезть, что сам артист не смог протиснуться и ему пришлось… лезть через крышу, благо его гостиница была в соседнем здании (не знаю, правда или байка, но картинка представилась живо). Все это слушается с большим интересом. К тому же, он был знаком со многими выдающимися людьми своего времени, преимущественно – людьми искусства. С кем-то лишь немного, как с Толстым или Чеховым, с кем-то дружил. Среди его знакомых были Римский-Корсаков, Рахманинов, Горький, Коровин, Левитан, Серов, Кустодиев, а также многие другие. И его небольшие заметки-воспоминания о них любопытны и что-то добавляют к сложившемуся (или отсутствующему) в голове образу этих людей. Рассказывает он и своих встречах с политическими и общественными деятелями того времени, вспоминает о своих впечатлениях от Керенского, Ленина, Зиновьева и других.

  С шестой стороны, меня немного напрягала личность самого Шаляпина, чего я не ожидала. И как-то не сразу становится ясно, почему. Вроде бы его во всех случаях можно понять, и мысли он высказывает интересные, но вот что-то пошло не так. Например, он довольно часто упоминает о своем таланте. То есть никто и не сомневается, что Федор Иванович был чрезвычайно талантлив, но вот так спокойно о себе это говорить, подчеркивать свой успех, даже говорить, что вообще-то его способности имели еще больший потенциал , только развить до конца не удалось по разным причинам – как-то это странно немного звучало, самодовольно, что ли. Другое дело, что он никогда не утверждал, что одного таланта достаточно, напротив, он говорит, что без постоянной напряженной работы над собой один талант – ничто. Из того, что еще зацепило, он довольно много внимания уделяет личным обидам. Например, когда он в разгар Гражданской войны ходил по инстанциям и выяснял, куда пропали 200 бутылок французского вина из его московской квартиры. Ну, такое… Конечно же, можно понять возмущение человека, у которого постоянно устраивают обыски и при этом что-нибудь да изымают, потому что «народу нужно» (особенно, когда это «народное» потом всплывает где-нибудь за границей), а честно заработанные деньги уже давно изъяты со счета. Каждый был бы зол на его месте. Но… бегать по инстанциям и выяснять про вино. Как-то мне лично это… претит. И подобных ситуаций было довольно много. Но были и другие, например, когда он пользовался своим влиянием, чтобы помочь человеку и спасти его от тюрьмы. Когда старался защитить свой театр от разграбления в нем коллекции костюмов и декораций. Когда кому-то помогал (но сложилось некоторое ощущение, что он это делал спонтанно, иногда, а не потому, что именно стремился помогать; впрочем, он и не обязан был делать это на регулярной основе).

  Такая вот… многосторонняя получилась книга. Федор Иванович высказывает в ней много интересных мыслей (с которыми, разумеется, можно соглашаться или не соглашаться) и книгу стоит почитать (даже вне зависимости от того, интересует ли вас именно его личность), но вот какого-то безусловного удовольствия от нее я не получила, чтобы с легкой душой можно было поставить оценку выше.

  77

  2,2K