Рецензия на книгу

• 

  Аноним7 ноября 2021 г.

  Книга, в которой каждый друг друга имеет

  "Алекс" - пример детектива, в котором главную роль играет не интрига расследования, а то, что побудило человека к преступлению. С самого начала мы уже знаем, что жертва - не невинная овечка, а такой же преступник, как и тот, за кем охотятся комиссары. Поэтому читателю остается лишь предугадывать, что смотивировало женщину, закрытую в клетке с с крысами, предварительно убить минимум шесть человек.

  Неожиданностью для меня объяснение происходящего не стало - тут нужен непотревоженный жестокостью людей ум, отсутствие знакомства с насилием в кругу близких, ощущение "я и представить не мог", что такое возможно. Я же, честно, с первого момента, как только мелькнул в тексте персонаж, оказавшийся тем, кто подвел Алекс к столь ожесточенному времяпрепровождению (не просто выстрелить прямо в голову, а заливать еще живому человеку в горло кислоту), мысленно озвучила "а не делал ли он это...". Поэтому, рассматривать конкретно детективную составляющую не вижу смысла - разве что отмечу, что следователю Камилю помогло разоблачить и наказать виновных то, что в его собственном опыте присутствует похожая травма... Не было бы счастья, да несчастье помогло - что утрата любимой женщины, что взаимоотношения с матерью позволили коротышке (а не надо было так часто повторять, что рост его 145 см, что вечно его бесит высота сидений или того, как повешена, примером, карта Парижа на стене) докопаться до сути, распутав клубок изуверского безразличия и издевательской игры в людишек...

  А теперь анализ боли... Почему "боли"? Ну не знаю, существуют ли еще люди, которые не понимают, что практически в 100% случаев (помимо физиологической патологии) человеческая жестокость вызвана непереваренной болью, нанесенной преступнику ранее. Первый вопрос, возникающий, когда видишь результаты зверств человека - кто его так ранил, кому он так мстит и за что конкретно?

  Алекс - жертва мужчины, который выкрал ее и поместил в клетку, не дающую возможности пошевелиться, чтобы увидеть "как шл*ха сдохнет". Спустя некоторое время жертва понимает, кто этот человек и почему он так с ней поступил - он мстит. Что же сделала Алекс, что ей так мстят? И вот тут - интересно: оказывается, женщина прославилась, ой нет, еще же никто не знает, что это именно она, изуверскими убийствами - лишать человека возможности отбиваться, затем заливать ему прямо в глотку кислоту. Почему она это делает? Жертвы - мужчины - явно, отовская фигура постаралась - отца нет, но почти в начале книги она упоминала брата, с которым как и с матерью сложно контактировать. Ага, верняк насиловал.

  Но несостыковка - среди жертв появляется женщина - ну тут мать, понятное дело, постаралась. Но что это они на пару творили, и причем тут кислота? И вот здесь начинается натуральный, как бы не выматериться (я не использую в обычной жизни мат - словарного запаса хватает, да и окраску теряет эмоциональную, если изъясняться только им, только в случаях особой ужасности ситуации могу пискнуть, и то чаще в голове мысленно), пи**ец... У Алекс были все основания творить то, что она делала:

  
  

  УЧИТЕЛЬНИЦА:
  — Алекс пыталась с вами поговорить?
  Мадемуазель небрежно взмахнула рукой, словно отметая вопрос в сторону:
  — Ну, что-то такое она, наверное, говорила… но вы знаете, если слушать все, о чем болтают дети… И потом, это их семейное дело, меня оно не касалось.

  БРАТ:
  — Я говорил, что очень любил свою младшую сестру. Невероятно любил. Надеюсь, в этом нет ничего предосудительного? Во всяком случае, это не карается законом?
  Его возмущение выглядело даже искренним.
  — Или братская любовь все же подлежит наказанию?

  ПОДРУЖКА:
  — Вы ведь с ней дружили, она вам об этом говорила?
  — Да.
  Абсолютно точный, жесткий ответ. Типа: я понимаю, к чему вы клоните, и не хочу затягивать этот разговор до вечера…
  — «Да»? И… что? — спросил Камиль.
  — И ничего. Чего бы вы хотели? Чтобы я подала жалобу в полицию от ее имени? В пятнадцать лет?

  — Вы хотите узнать, спали мы с ней или нет? В тринадцатилетнем возрасте?
  — Это ей было тринадцать. Вам — пятнадцать.
  — Верно. Ну что же — да. Я занималась ее сексуальным просвещением, так сказать.
  — Долго продолжались ваши отношения?
  — Не помню точно, но, во всяком случае, недолго. Дело в том, что Алекс не была… ну, как сейчас говорят, по-настоящему мотивирована. Понимаете?
  — Нет.
  — Она делала это… ну, просто чтобы развеяться.
  — Развеяться?..
  — Я хочу сказать, что это ее на самом деле не интересовало. Сексуальные отношения, я имею в виду.
  — Но все же вам удалось ее уговорить.
  Судя по всему, это замечание не слишком понравилось Ренетте Леруа.
  — Алекс делала то, чего сама хотела. Она была свободна в своих поступках!
  — В тринадцать-то лет? С таким-то братом?

  МАТЬ:
  — Ваша дочь вам никогда об этом не говорила?
  — Никогда!
  — Понимаю. Видимо, она не хотела докучать вам своими мелкими неприятностями. Просто в один прекрасный день кто-то вылил с пол-литра серной кислоты в ее вагину, после чего она как ни в чем не бывало вернулась домой. Настоящий образец скрытности.
  — Я не знаю.
  — Судмедэксперт отмечает еще одну любопытную вещь, — продолжал Камиль. — Вся зона половых органов глубоко поражена: нервные окончания сокращены, естественные выводящие пути необратимо деформированы, ткани разрушены — все это навсегда лишило вашу дочь возможности вести нормальную половую жизнь. Я уж не говорю о других надеждах, которые могли у нее быть. Да, так вот, одна любопытная вещь… Что касается мочевыводящих путей, над ними произвели операцию по частичному восстановлению. В противном случае исход мог оказаться смертельным. Если бы разрушения не были остановлены, смерть наступила бы в течение нескольких часов. Эксперт утверждает, что техника восстановления довольно примитивная, чтобы не сказать варварская, — мочеиспускательный канал защищен с помощью введенной достаточно глубоко полой трубки. Скажите, мадам Прево… Как давно вы стали сиделкой?

  Никто не считал Алекс за человека - брат насиловал сам и "сдавал в аренду" другим (те самые жертвы) с 10-11 лет, ни учительница, ни подружка не собирались встревать, а вторая еще и воспользовалась случаем, мать спокойненько приложила мед.усилия, чтобы не палиться в больницах. Я считаю, что мы не имеем права убивать, но в данном случае прикрою-ка я глаза...

  Мне жаль, что Алекс не видела выхода и готова была покончить жизнь самоубийством... Повезло ей только в одном - сумела подстроить в этом суициде и последнюю месть - брату, подставив его. Одни равнодушны, другие играют в игры, как Тома, что Алекс кинул адреса насильников, отцу убитого подбросил саму Алекс. Сдается мне, безумная материнская любовь, которой дочь была лишена, к сыну и привела-то его к педофилии - спала с ним мать, думаю, потому и переметнулся к девочке...

  Наверное, именно за эти переживания, который подарил Леметр в книге, я подняла оценку почти до максимальной. За боль, за месть, за раны, за жестокость, когда начинаешь практически ненавидеть героев, когда сочувствуешь человеку, который никогда никому не был нужен...

  94

  997