Рецензия на книгу

• 

  Аноним28 октября 2021 г.

  "Майор Вихрь - Алексей Николаевич Ботян!"

  Прототипом героя романа был Алексей Николаевич Ботян.

  Как только его не звали — Ляксейка и Алексей Николаич, Лео, Алоиз и Партизан Алеша. Кем только он не работал — метрдотелем и слесарем, зенитчиком и представителем «Аэрофлота», самогонщиком и школьным учителем. И все это был один и тот же человек — знаменитый разведчик-нелегал Алексей Николаевич Ботян.

  Алексей Ботян был сыном белорусского крестьянина. В 1930-е Волынское губернаторство, где он родился, находилось под властью Польши. Его отец был обычным бондарем, но при этом объездил полсвета, долгое время прожил в Германии и Аргентине, в совершенстве овладел несколькими языками и был запойным чтецом. Яркое воспоминание детства: мать зовет отца помочь со скотиной, а тот зачитался романом графа Толстого и забыл обо всем на свете. От отца Ботян унаследовал талант к языкам — с детства он прекрасно говорил на белорусском, украинском, польском и немецком. Когда эта территория отошла к Советам, он уже в совершенстве знал русский. А уже после Великой Отечественной уехал в Чехословакию и за два года выучил чешский как родной. Еще Ботян с детства маниакально увлекался спортом. Сослуживцы-разведчики с изумлением вспоминали, как в разгар самой напряженной ситуации он мог вытащить доску и с головой уйти в игру, осыпая противника заковыристым матом. До 96 лет он с ненормальным увлечением играл в волейбол. Младшие товарищи специально вытаскивали пенсионера на матчи, чтобы отвлечь от грустных мыслей после смерти жены. А сразу после школы Ботян увидел на шоссе велосипедистов и загорелся идеей обзавестись «самоходной машиной». Бондарством — как отец — заработать не удавалось. Тогда он с друзьями раздобыл зерна и решил наварить из него самогона — хотя в конце 30-х в Польше это считалось уголовным преступлением. Конкуренты, издавна занимавшиеся самогоноварением, настучали на него в полицию. И тут Ботян впервые показал себя в деле. Он отбился от двух полицейских, убежал и помог спастись другу. С самогонкой тогда не вышло, но велосипед — подержанный, немецкий — он все-таки себе купил. А еще выяснилось, что в экстремальных ситуациях Ботян сохраняет экстремальное хладнокровие. В 1938 году его призвали в польскую армию и выучили на зенитчика. В 1939 году он даже успел повоевать с немцами и сбить несколько бомбардировщиков. Но тут на территорию Польши зашли бойцы Красной армии, взяли Ботяна с однополчанами в плен и повезли куда-то на восток. Разговорившись с охранниками в поезде, он попросился выйти отлить, выскочил из вагона, скатился по насыпи и пешком отправился в родную деревню. Его никто не искал. Узнав, что Советы набирают учителей для прохождения спецкурсов типа «повышения квалификации», Ботян — дипломированный учитель — пошел на эти курсы, записался в комсомол и показал себя таким рьяным фанатом советской власти, что его стали приглашать на всякие таинственные собеседования и интервью. Зачем это было, никто ему не объяснял, но он и так все понял. И совершенно не удивился, когда весной 1941 года его пригласили в Москву и зачислили в Высшую школу НКГБ СССР. Боец Ботян едва успел освоиться в школе НКГБ в Кисельном переулке, как грянуло 22 июня. К войне наша разведка оказалась не готова, но перестраиваться стала быстро. Уже в июле 41-го главный диверсант СССР Павел Анатольевич Судоплатов организовал Особую группу при наркоме внутренних дел. Ее задачей были диверсии и теракты на территориях, оккупированных немцами. В Особую группу входили легендарные разведчики — многих для этого срочно вытащили из лагерей, где они отбывали срок по ложным обвинениям. Там были и знаменитые спортсмены, например братья Знаменские. Благодаря отличной физподготовке в Особую группу попал и Ботян. Осенью 1941 года сотрудников Особой группы распределили по пустующим квартирам на улице Горького и других центральных магистралях столицы. Главные здания, вокзалы, почтамт, Кремль были буквально набиты взрывчаткой. Задание Ботяна и его группы звучало примерно, как «Ни шагу назад». При входе немецких войск в Москву им полагалось задерживать их как можно дольше. Фактически они были смертниками. После того как немцев удалось отбить, Ботяна направили в диверсионный рейд по немецким тылам. В районе Яхромы энкавэдэшники нападали на патрули и блокпосты немцев, подчистую вырезая захватчиков. Уже тогда сложился своеобразный консенсус. Сверхпрофессиональные акции особистов советская власть выдавала за подвиг партизанов — так пропаганда подчеркивала героизм простого народа. Немцы тоже предпочитали не разбираться и вешать всех собак на местное население. В акциях энкавэдэшников они обвиняли партизан и казнили за их поддержку мирных жителей. В 1942 году Ботян проходил спецподготовку — учился минировать объекты и входить в доверие к собеседнику, уходить от слежки и запоминать большие массивы информации, стрелять и бегать на лыжах. Уже в январе 1943-го он в составе группы под руководством капитана госбезопасности Карасева прошел больше полутора тысяч километров на лыжах, чтобы осесть на оккупированной территории — в районе местечка Овруч, прямо под носом у немецкого гарнизона. Вокруг группы особистов сформировался масштабный партизанский отряд. Заметным достижением Ботяна в это время стал подрыв здания гебитскомиссариата в Овруче, при котором погибло, по разным данным, от 80 до 200 человек. В 1944 году группа, в которой состоял Ботян, перебралась в Польшу. В городке Илже энкавэдэшники помогли Армии Людовой спасти своих товарищей из гестапо. Ботян сыграл в этом освобождении решающую роль. Долгое время в Илже стоял обелиск с благодарностью «лейтенанту Алеше». К этому же времени относится и знаменитая операция по спасению Кракова. С легкой руки Юлиана Семенова, сделавшего Ботяна прототипом своего майора Вихря, у читателей появилась уверенность, что немцы, отступая, планировали взорвать старинный город. Современные историки уточняют эту версию. Ни денег, ни взрывчатки, чтобы заминировать целый город, у немцев, конечно, не было. Однако существовали реальные планы минирования плотины в Новом Сонче — наши разведчики нашли их в портфеле одного из убитых коллаборационистов. Немцы собирались подорвать плотину, когда Красная армия войдет в Краков, чтобы поток воды уничтожил весь город. Однако группе Ботяна удалось захватить сотрудничавшего с немцами инженера-картографа Зигмунда Огарека. На допросе он рассказал, что всю взрывчатку немцы складируют в Ягеллонском замке. Затем к Ботяну пришел «инициативщик» — польский коллаборационист — и предложил свою помощь. Ботян дал ему английскую мину с взрывателем и обнадежил, что у него будет пятнадцать минут, чтобы успеть убежать. Инициативщик, испугавшись, передал ее своему подчиненному и велел заложить в зале. 18 января 1945 года в полшестого утра Ягеллонский замок взлетел на воздух. Есть поговорка, что хороший разведчик стоит дивизии. Коллеги считали, что во время ВОВ только единолично Ботян ликвидировал как минимум двести человек. И это не считая подрывов поездов, минирований зданий, диверсий и боестолкновений, где счет его жертв шел на сотни.

  В 1944 году Алексей Николаевич получил задание Центра переправиться в Краков и отслеживать передвижение немцев.

  – Наш отряд расположился на подступах к городу. Армия Крайова хоть и боролась с немецкой оккупацией, но помощь советских партизан принимать не хотела. Даже немцам сообщили о нас – мы едва в засаду не попали, хорошо один бывший офицер царской армии меня предупредил…

  И все-таки Ботяну удалось обзавестись агентурными связями, наладить отношения и с Армией Крайовой, и Армией Людовой. Помогало знание польского и немецкого языков, общительность. Лейтенант Алеша, например, подружился с польскими ксендзами, да так, что начал прекрасно разбираться во всех католических обрядах.

  – Я – православный, но всякую веру уважаю. Польские священники помогали укрывать наших раненых и ни одного не сдали немцам, – вспоминал Алексей Николаевич.

  Совместными с поляками усилиями отряд Ботяна осуществил операцию по захвату города Илжа, освободили из тюрьмы подпольщиков, захватили оружие… В Илже до сих пор стоит обелиск, на котором выбито имя партизана Алеши…

  Ну а потом началась главная операция его жизни.

  – Командир Карасев собрал отряд и говорит: «Кто пойдет с Лексейкой в Краков?» Все выступили вперед – такой авторитет был у меня среди партизан…

  28 человек обосновались в одном из районов города, вели диверсионную и разведывательную деятельность, захватили инженера-картографа… Собранная информация позволяла сделать один вывод: Гитлер собирается уничтожить Краков.

  Из агентурных источников Ботян узнал о складе взрывчатки в Ягеллонском замке, которую фашисты собирались использовать для уничтожения исторического центра города вместе со всеми культурными объектами при отступлении. Алексею удалось найти человека, который смог установить в замке мину замедленного действия, и в разгар наступления Красной армии 18 января 1945 года она была приведена в действие, вражеский склад взлетел на воздух.

  – Немцы остались обезоружены, лесами бежали. А мы их там ловили. Гитлер из-за срыва плана по уничтожения Кракова был в бешенстве. За мою голову назначили большие деньги, – смеялся Ботян.

  Один из красивейших городов Европы – Краков, который теперь ежегодно принимает миллионы туристов, уцелел. Только помнят ли сегодня поляки, кому они этим обязаны?

  Браво автору!

  9

  601