Рецензия на книгу
Исповедь маски
Юкио Мисима
Аноним29 августа 2021 г.Красота содома и смерти
В 1970 году японский писатель Юкио Мисима совершил харакири. За 21 год до этого в возрасте двадцати четырёх лет он опубликовал исповедь — «Исповедь маски».
Скорее всего, вы что-нибудь да слышали о Мисиме. Уже ставший классиком литературы, он «свеж» и необычен даже в разностороннем XXI веке.
В своих произведениях писатель удивительным, на мой взгляд, образом сочетал японский колорит с темами, понятными остальному — не азиатскому — миру. Не было у него этакой туманной дымки, умиротворяющей, но заслоняющей смыслы.
При этом в романах Мисимы чувствуется чужеродность — одинаковая и для родной страны, и для заграничных краёв.
«Исповедь маски» — которую я воспринимаю как подлинную, хотя и художественно-окрашенную автобиографию — это дебютное произведение писателя, после публикации быстро ставшее сенсацией в Японии.
Герой романа описывает свою жизнь: начиная с детства — затхлая комната, строгая бабушка, тихие игры, фантазии; и заканчивая молодостью — неустойчивость, эфемерная связь, те же фантазии, но теперь уже разоблачённые.
Главное в Исповеди — это чувство ненормальности, изолированности; и отчаянное стремление носить маску, чтобы скрыться от общества и от себя.
Но первое, что замечаешь, когда начинаешь впитывать взглядом строчки романа — это слог Мисимы. Чистый, лёгкий, точный.
«Детство — это сцена, на которой время и пространство переплетены. Мне, например, представлялись совершенно равнозначными и одинаково существенными и новости внешнего мира, о которых я слышал от взрослых, — извержение вулкана или какой-нибудь военный мятеж; и наши семейные происшествия — ссоры или приступы бабушкиной болезни; и вымышленные события, разворачивавшиеся в мире моих фантазий».
Выверенный стиль письма молодого писателя удивлял современников; а он трудился над формами предложений так же упорно, как и над своим телом и стремлением к смерти.
На русский язык «Исповедь маски» перевёл Григорий Чхартишвили (известный под псевдонимом Бориса Акунина); и благодаря этому мы можем насладиться романом по меньшей мере за счёт прекрасного слога.
«Исповедь маски» лучше читается, если вы уже знакомы с творчеством писателя. Потому что этот роман — исток. А начало иной раз интереснее, когда знаешь, что будет после.
В Исповеди обрисовываются корни мотивов, что позже станут главными в прозе Мисимы.
Эпиграф романа — строки из «Братьев Карамазовых» о тайности красоты. И именно тема красоты, чьим воплощением для Мисимы является смерть, становится рефреном в произведении (так же будет и в последующих работах писателя).
Уже здесь видно перевёрнутое, искажённое (с точки зрение общепринятых взглядов) понимание окружающего. В глазах героя красота улицы — это её раны, подлинное величие — асимметрия, а Мать Земля манит «своей недоброй любовью».
О смерти герой мечтает, но он также и боится её.
В итоге дух смерти становится спутником, без которого жизнь теряет краски. И даже грубый и некрасивый её лик привлекает героя, потому что приобретает красоту в его восприятии.
Опьянённость героя погибелью вряд ли много кто разделит. Но, читая, можно проникнуться… пониманием. В конце концов, проявление страсти — каким бы ни был её объект — у людей схоже.
Многое из детства переходит во взрослую жизнь. Однако фундамент будущего закладывает не только воспитание и близкие люди, но и запахи, картинки, мечты. Или они являются лишь предупреждением о грядущем?..
В «Исповеди маски» всё крутится вокруг одного и того же — неприятие героем своей личности, его попытки казаться нормальным, игра с самим собой в прятки.
Цикличность тем в какой-то момент может утомить, но она неизбежна, потому что передаёт чувства человека, живущего «внутри себя» и избегающего реальности.
«Это зрелище напугало меня — встреча с жизнью реальной всегда действовала на меня подобным образом».
Вовлечённость в свой собственный мир подчёркивается удивительной невосприимчивостью героя к окружающим событиям. Даже ужасающая война проходит мимо него, оставив после себя лишь разочарование оттого, что так и не даровала ему смерти.
Так же воспринимаются героем и люди — они все будто мимолетные видения, которые отпечатываются бесцветными воспоминаниями.
Единственным «живым» лицом из внешнего мира кажется Соноко — сестра друга героя. Заливающаяся краской от смущения, приветливая, нежная.
За неё и цепляется герой. Но это ему не помогает — придуманные мечты ни к чему не приводят.
«Ошибаются те, кто считает мечты игрой интеллекта. Нет, мечты — нечто противоположное, это бегство от разума».
Исповедь откровенна. Не только в плане правдивости и искренности, но и относительно обнажённости сексуальных чувств. Не всем читателям описанные сцены придутся по вкусу, но эти элементы романа объяснимы — ведь именно неприятие своего влечения и обрекает героя на тяжесть существования.
Считается, что раз книга называется исповедью маски, то далеко не всё сказанное в ней подлинно. Однако мне кажется, что смысл названия в другом.
«Примерно тогда я понял одну вещь: когда я являю окружающим свою подлинную суть, они почитают это лицедейством, когда же я разыгрываю перед ними спектакль, люди считают, что я веду себя естественно».
Лицо героя — и есть маска, сам герой — маска. Он стал таким из-за условностей общества, из-за страха принять свои желания и мысли, из-за попыток скрыться.
В этом мне видится отчаяние.
Однако для Мисимы весь мир был театром, а люди — актерами. И сам писатель надевал маски одну за другой. В его представлении лишь смерть могла начисто сорвать личины с человека.
То, что терзало героя Исповеди, я никогда не испытывала. Но его чувства кажутся близкими, в какой-то мере понятными.
В будущем Мисима утвердится в своём взгляде на мир и станет будто бы бесчувственнее смотреть на него. Но в первом романе писателя ещё сильна эмоциональность, обычная человечность. И за это я его ценю.
А «Исповедь маски» на самом деле просто исповедь.
5452