Рецензия на книгу

• 

  saiklo17 января 2013 г.

  Некоторые писатели любят страдания. Скрытый механизм внутреннего созерцания истощения вымышленых персонажей. Эдакий духовный мазохизм или садизм.

  Трагедия. Как много в этом слове вы воплотили, Иван Сергеевич. Как ты изощренно подобрал героев, их мысли и путь их жизни, что бы в одной малой капле создать перевес в сторону бессмысленности жизни. Зачем стоило расписывать жизнь Лаврецкого если она повторяла этапы жизни его отца и деда? Если не в хронологическом, так в этическом порядке. О как жестока развязка, уже не доходя до нее, внутренним чутьем, всеми фибрами понимаешь, что ничем хорошим это не закончится, и все несешся по дороге сбивая все знаки и барьеры. Как машина без тормозов, в которой водитель видит и чувствует гибель. Но крах неизбежен....

  Трагедия Лаврецкого в том что ему просто, банально не повезло. Ну с кем не бывает. Сперва мы вводим в дом овцу, а после терпим от волчицы. (Губерман) Но вы посмотрите, как его лилеял Тургенев, как он специально, с сатанистическим рвением, терпеливо и долго взращивал этого персонажа. Чтоб в самой его середине жизни устроить такую пакость. Первая неудача, а вторая - просто как видимость реального счастья, которого не было.... и не будет.

  Лиза Калитина. О как мил и чудесен этот образ. Самопожертвование - это ее самая сильная добродетель. Выбор этого пути был ясен сразу после ночной встречи в саду. Другая жизнь и другая история. Путь на который не пошел бы никто из этого гнезда...

  А гнездо изменилось, оно стало открытие и честнее. Может в этом надрыве и человеческой трагедии вышел весь гной, что копился десятилетиями и в этой жертве, в несчастье и окупилась судьба будующих поколений....

  18

  63