Рецензия на книгу
Девица Кристина
Мирча Элиаде
Аноним16 июля 2021 г.Приятно удивлена той легкостью, с которой в книге румынские обыватели признают существование вампиров, без жеманства или обмороков. Никому из персонажей не приходится ходить по кругу, доказывая существование стригоев, сказали – поверили- побежали осину на колья вырубать. Да и все остальные действия в книге весьма конкретные, хотя и не всегда логичные. Психологических метаний и рассуждений не так много, наверное, от этого я в произведении не увидела глубины, да и вообще не ощутила острого интереса к происходящему. Хотя предпосылки к этому были, и главные герои мне понравились. И Егор, и профессор Назарие, и доктор – все они различались по характеру и не сливались в один образ. То же могу сказать и о женских образах, они разнообразны: и мама с ее ступором, и маленькая испорченная Симина, «девочка-ангел», подозрительная кормилица, и Санда, которой я, наверное, единственной симпатизирую, и собственно сама девица Кристина. Хотя по сути в буквальном переводе она не «девица», а что-то вроде «барышни». С переводом действительно кое-где накладки, да и просто хотелось бы большей аутентичности, раз уж в руки попалась такая редкость как румынская вампирская классика. И к сюжету есть вопросы. И к поведению матери, и к «озабоченности» ребенка, которые в романе технически развернуто не объясняются. Опять же, наверное, читатели той поры прекрасно были осведомлены о нравах и повадках стригоев, как например, возможности вселяться в тела, пить кровь и иметь в своей свите тучи комаров. Но я-то об этом не знаю. Не помешали бы сноски об этом, включая, например, символы акации и фиалок в отношении умерших. Или вот имя профессора Назарие, которое в румынском языке перекликается со словами «năzări» и «năzărire», «мерещиться» и «призрак, привидение». А имя Симина означает «подобная», и еще много в романе скрытых смыслов, которые бы, открывшись, сделали чтение более увлекательным. Автору попроще было, он-то владел 10 языками, включая редкие в Европе фарси, санскрит и бенгали. Мне же, читателю, избалованному обилием нынешних вампиров, хочется логики, деталей и подробностей, а не только ночной нестрашной мистики, приправленной эротикой невиданного в те времена разгула. Впрочем, роман антуражен и полон поэтики. Сцена на балконе, воспевающая Дунай, очень романтична, хотя и происходит между двумя мужчинами, которых объединил только страх и еще немного коньяк. Стихотворные строки из поэмы «Лучафэрул», упоминаемые в книге, звучат красиво. Ночные соблазны не менее кинематографичны, и я знаю, что есть экранизации, это неудивительно, книга так и просится на экран.
Лично мне было читать не скучно, но и не захватывающе. Я скорее забавлялась визуализацией романа у себя в голове, чем сочувствовала или хотя бы была заинтересована в судьбе персонажей.
В общем и целом, книга является характерным представителем готического классического жанра, но совсем от нее не стоит ожидать нагнетания ужаса и прочих атрибутов какого-нибудь хоррора.14246