Рецензия на книгу
Человек из красного дерева
Андрей Рубанов
Аноним15 июля 2021 г.Зарождение неоязычества в атеистическом обществе потребления и потребительства
Скажу сразу, у меня есть мои субъективные читательские претензии к этой книге, но в общем и целом, «Человек из красного дерева» позитивный пример развлекательной и даже временами увлекательной литературы. В ней присутствует тот самый внутренний смысл, безвозвратно утерянный многими современными Авторами, чьи издания выставляются на лучших полках книжных магазинов, знаменуя собой окончательную победу формы (бессмысленного действия) над содержанием.
В российском обществе неимоверно популярны фэнтези и мистика, но Рубанов, написав славянское мистическое фэнтези, недостижимо (к счастью) далек от того, что «кушает» наша публика. И вряд ли ценителям «сумеречных романов» удастся переварить историю про «малую деревянную народность», застрявшую (как и наши граждане) в портале церкви, и не способную ни войти в храм, ни выйти окончательно за его пределы.
Попытка показать трансформацию форм религиозного воззрения с присущем ей остервенелым желанием человека создавать культ кого-то около божественного от Перуна до Ленина и безоглядно веровать в их мнимое могущество, в начале выглядела многообещающе, но концовка, на мой взгляд, оказалась совершенно скомканной, хоть и логически обоснованной. Исследование ли это, как гласит аннотация? Конечно, нет. Но «Человек из красного дерева» оригинальная многогранная история, нанизанная на нить небанальной мысли о становлении России и россиян.
Цикличность верований в круге неоднозначности человеческой души
Тема бездумного культа, желания отдаться по большой и светлой любви в полное распоряжение кого-то мудрого или просто могущественного в рамках творящегося с религиями (большими и малыми, признанными и не очень) на территории России, выглядит весьма актуально. Пожалуй, христианство снова перестало удовлетворять потребностям стремительно развивающейся благодаря Интернету религиозной мысли.
Верующие христиане, как и пару тысяч лет назад, продолжают задабривать домовых, посещать гадалок, поклоняться Мокоши и Антипу Ильину, и все это в их мистически настроенном сознании совершенно не противоречит друг другу. Ведь можно посещать храм и при этом открыто практиковать индуистские обряды, носить языческие обереги вместе с крестом на груди – не в этом ли суть нашего общества, кланяться всем почтенным господам одновременно и не служить никому конкретному?
«Когда высокое руководство снисходит для беседы с народом – работяги почему-то начинают говорить на особом примитивном наречие, состоящем из десятка полуфраз-полумычаний. Это наречие не имеет отношения к рабству, на самом деле работяги презирают начальство», - пишет Рубанов.
И если во времена крещения Руси и прихода к власти коммунистов, новое верование насильно замещало текущее, либо сливаясь с ним, либо просто подменяя верховное божество на почти идентичное, то в современных условиях открытой информации и доступа к любым религиозным культам, в этот котел, приправленный мистическим мировоззрением граждан, не желающих брать ответственность за свое благополучие на себя, летит все самое сладкое из всех религий мира.
Антип постоянно задается вопросом, кто такая Дуняшка, созданная в качестве эскиза, чернового наброска руками христианского святого по образу и подобию языческой богини. Неоязычница, принимающая и впитывающая в себя все, что полезно и выгодно, крещенная христианка, воспитанная в духе древнего культа в перемешку с новыми видами поклонения: социальным сетям, вещам, влиятельным людям.
И что остается предпринять мастеру, уподобившему себя Богу и создавшему нового Голема, неконтролируемого и неудержимого в своей детской непосредственности и желании впитывать и смешивать в себе вещи несовместимые, кроме как не одеревенеть и занять свою пыльную полку в углу какого-нибудь малопосещаемого музея, рядом с прочими низвергнутыми божествами.
«Люди регулярно валят старых истуканов и возводят новых»
Особое внимание хотелось бы обратить на декорации современной России, в рамках которых и развивается сюжет. Россия – это место, где «деревянных» людей так много, что человек из дерева вполне 300 лет может оставаться совершенно незамеченным. Автор пытается рассуждать о пользе, которую мог бы принести «малый народ» своим соседям по территории, но приходит к заключению, что люди, неспособные без осуждения принять существование гомосексуальности, будто кто-то из гомосексуалистов настойчиво лезет к ним в постель, явно не готовы узнать, что у Буратино есть душа, и, возможно, она куда шире и созидательнее их собственной.
«Убивая, я был человеком. Мыслящим зверем», - говорит Антип о сущности человечества в том виде, в каком она представляется существу, лишенному крови и плоти. Его стремление чувствовать и ощущать делают его способным и создавать нечто живое и даже одушевленное, но и параллельно ведут к уничтожению. И для Рубанова эти две линии Бога и Человека, Создателя и Творения, перетекающих друг в друга, друг от друга уже неотделимы.
Относительно того, как «падение в человечность» Антипа обыграна в сюжете. На мой взгляд, такое приятно тягучее начало, претендующее на «высокий» жанр под конец скатывается в этот пресловутый клубок ниток в руках Мокоши, ну и естественно скоропостижно обрывается за 30 страниц: стремительно, малохудожественно и неубедительно.
Образ Параскевы – ограниченной маньячки-убийцы мне не понятен. Она вроде как богиня плодородия, подружка и помощница всех женщин, а не воинственная мстительница, желающая завладеть мозгами подрастающего поколения. Но если она такая зловредная статУя, что же Антип сбежал в сладкое небытие, а бросил свое одушевленное творение наедине со страшным будущем? В общем, на 30-ти заключительных страницах и правда трудно разместить развернутую мотивацию Персонажа, видимо, у Автора просто закончилась бумага, другого внятного объяснения такого бесформенного финала я не нахожу.
Деревянные дела и их последствия
В рамках мистического произведения Рубанов пытается писать о том же, о чем писали великие Авторы всех времен – ну то есть о своих современниках. Через метафоры, художественные образы и юмор, Писатель запечатлевает портрет эпохи и немного самого себя. Я считаю, что в «Человеке из красного дерева» очень много удачных зарисовок, но есть и банальные, наивные, бессмысленные. Об их пропорциональном соотношении в рамках книги каждый может судить самостоятельно.
«Хорошо, что я рожден плотником, а не придатком к бездушному железному механизму, пожирающему бензин», - говорит Антип о московских пробках и их неизменных участниках. Наверное, каждый согласится с тем, что не создан, чтобы часами прозябать в металлической коробке на съезде с МКАДа, но и менять что-то, перенимая образ мысли и образ жизни Антипа, мало кто добровольно захочет.
Мы продукт культуры и живем в социуме. Чтобы играть по своим правилам, приходится этот социум покинуть. Стать деревянным и в идеале незаметным, потому что общество потребления инакости не прощает никому.
Я готова порекомендовать «Человека из красного дерева» для увлекательного времяпровождения. И пусть книга неоднородна по своей художественной и смысловой наполненности, она все же не пустая и имеет своей целью не просто развлечь Читателя, но и подтолкнуть к размышлениям о том, насколько хороши Боги, которым мы молимся, и не пора ли, наконец, придать их всех огню.
Приятного чтения!
9907
