Рецензия на книгу

• 

  Аноним22 декабря 2012 г.

  По прочтении «Улья», который мне, к слову сказать, очень понравился, и многоуважаемая публика может прочесть рецензию на него вот здесь, к примеру, — я долго не решался взяться за «Семью». И ранний, и семья какая-то, и, мягко говоря, лаконичный очень, и «актуальный до сих пор», а издание, напомню, несколько не современное. Так что отпугнула меня, несколько, аннотация. И как же я рад, что ошибался. Причём и в том ещё смысле, что в некотором роде растянул знакомство с «полной версией» книги, и встаёт она в один ряд для меня с «Мираклями» и «Дорогой». Вот всё, что я люблю в подобной литературе — всё есть, и это «всё» просто восхитительно! Переливы живого языка, тот самый «народный юмор» (в случае «Семьи» как-то подозрительно смахивающий на рефлексию) который мною так обожаем:
  

  
  Моя мать в противоположность отцу дородством не удалась, хотя рост имела очень хороший; была она длинная и сухопарая и с виду не отличалась крепким здоровьем, даже наоборот – лицо цветом точно лимон, щеки впалые и вся внешность такая, что не поймешь – то ли чахотка у нее, то ли вообще она долго не протянет.

  
  Красота ради иронии и ирония ради искусства, лишённая (за это отдельные аплодисменты!) пошлой лубочности. Да вы только вчитайтесь! — по мне — это совершенно бесподобно! Казалось бы ничего не значащий эпизод, вполне годящийся на то, чтобы его просто вот взять, да и вышвырнуть к чёртовой матери, ну ни о чём буквально, а попробуй выкинь такую прелесть!
  

  
  Деревня была жаркая, открытая солнцу, весьма обильная оливами и — с вашего позволения — свиньями, с такими белыми домами, что от одного воспоминания глазам больно, с площадью, замощенной плитами, с красивым фонтаном на три трубки посреди площади. К тому времени, как я покинул деревню, вода из отверстий не била уж несколько лет, и, однако, каким благородным, каким изящным казался всем нам этот фонтан, украшенный фигурой голого мальчика, весь в завитках наподобие цветов розмарина по краю бассейна! На площади стояла управа, большая и квадратная, как ящик из-под табака, с башней на крыше, а на башне были часы, белые, как причастная облатка, и всегда показывали девять, будто их повесили для красоты, а не для дела.

  
  Всё-таки я опять и опять вынужден признаться в любви к настоящей литературе. Хотя тут-то слово «настоящей» можно (и нужно!) смело выкинуть, ведь бывает лишь одна литература, остальное — пыль под её прелестными ножками! Сердце просто тает, дух парит где-то в далях заоблачных, когда читаешь книги подобные этой. Верю, что мысли мои разделят многие.

  За сим, посоветовав напоследок «Улей» и «Семью» всем без исключения ценителям умопомрачительно-красивой прозы, откланиваюсь. Наслаждайтесь, дорогие мои.

  8

  425