Рецензия на книгу

• 

  BlackFox23 октября 2012 г.

  "Тарас Бульба"

  Помню, что в школе после прочтения повести у меня остались вопросы. И связаны они были, в первую очередь, с Андрием. Закон выше или чувство? Сотни тысяч людей с одной стороны и только одна с другой - балансирование на грани статистики и глобального эгоцентризма.

  В сочинении я этого всего, естественно, не отразил, а написал так, как нужно, но сомнения остались. И вот довелось по прошествии многих лет перечитать снова и посмотреть экранизацию Владимира Бортко.

  Честно говоря, вся эта гульба без конца и без краю меня как-то всегда отталкивала. Хотя резкость перехода от безудержного веселья к единодушному сплочению против общего врага всегда поражала. Видимо условия жизни накладывали свой отпечаток. Своей смертью там никто не умирал, а в мирное время что было делать? Вот и отрывался народ без удержу…

  В фильме Бортко есть несколько коротких эпизодов, которых у Гоголя не было и связаны они как раз с Андрием. Например, разговор с Остапом после казни казака, которого похоронили заживо. «Здесь право нашей земли. - А если бы мы родились на другой земле? - Не знаю…»

  Интересный момент, показывающий, что трещина уже появилась. Причина не в «прекрасной панночке» - это просто триггер, а сомнения начались раньше. Есть внутри него какое-то неприятие обычаев и нравов своего народа. И каждый из них прав по-своему. Остапу достаточно того, что он родился на этой земле, значит, какие бы ни были здесь люди и порядки – это его и точка. «Плоха та птица, которой свое гнездо не мило». У Андрия другой подход. И не сказать, что он в корне не верен.

  Впечатление, что для Тараса Андрий это вечный «номер второй», «нелюбимый ребенок». Ничего с этим не поделаешь. Вот ты только родился, а уже виноват. «Ну не люблю я тебя!» - как в том анекдоте. «Не раз дивился отец также и Андрию, видя, как он, понуждаемый одним только запальчивым увлечением, устремлялся на то, на что бы никогда не отважился хладнокровный и разумный…» Запальчивость его и подвела в неподходящий момент.
  Помню, в школе очень большое значение придавалось словам Андрия: «А что мне отец, товарищи и отчизна!» Мол, вот как гормоны у парня заиграли, все забыл, от всего отрекся, ух какой! А на деле-то все совсем по-другому: если бы это было правдой, то не дал бы он себя застрелить, как собаку. Может, и не одолел Тараса, сложное это дело, но и без боя бы не сдался – он ведь не трус. Но сломался, когда точка невозврата уже была пройдена.

  Да, Андрий действительно предатель - как бы то ни было, но идет война за независимость. Но и Тарас, который себя со своим товариществом бил в грудь и чуть не рвал на ней кольчугу, опустился едва ли не ниже Андрия. В этой сцене я вижу в первую очередь не убийство предателя и даже не сыноубийство, а просто – подлое убийство человека, которого вдобавок после смерти оставили гнить.

  Тарас считал, что Андрий предатель. Значит, он – враг. Так может нужно было и сражаться с ним как с врагом – в бою? Что это: «Заманите мне только его к лесу!», чтобы тихо в сторонке потом застрелить… Не понимаю я этого.

  А ведь мне как женоненавистнику не пристало так глубоко задумываться над тем, кто такая эта полячка. Надо бы просто согласиться с Тарасом, что бабы до добра не доведут, и точка! С Андрием все более-менее ясно, а вот с ней…

  Кстати, не только я об этом задумываюсь! Гоголь тоже думал. В первой редакции повести 1835 года панночка была просто условной фигурой, бездушной шахматной пешкой, не стоящей внимания. Гоголь прописал ее характер позже – в редакции 1842 года. Но достаточного (для меня, по крайней мере) количества подсказок не оставил. Но что можно сказать точно? То, что поступок ее – попытка выпросить еды у Андрия через служанку – чрезвычайно эгоистичен. Она рискует жизнью служанки – ее могли схватить при неблагоприятном стечении обстоятельств. Она рискует всем городом – казаки могут узнать о потайном лазе. Да и самому Андрию эта встреча могла обойтись дорого. Я думаю, что человек может поступить так в двух случаях. Первый – надо быть и впрямь о себе непомерно высокого мнения, в частности о себе как о женщине, чтобы думать, что все получится. Да, особа она не из простых. Второй – «последнее средство», «нечего терять». Но, тем не менее, все равно эгоистично. Ну да впрочем не все же будут перед смертью кричать: «Налево! Направо! Прыгай!» Прежде чем взять хлеб самой, спросила про отца и мать. Значит, не только ради себя решилась на такой поступок, хотя к Андрию это никакого отношения не имеет. И этот ее пространный монолог про то, кого бы она могла полюбить, но не полюбила, «вот я какая», меня настораживает. Зачем об этом говорить? Есть в нем какой-то оттенок самолюбования и манипулирования… Хотя написал же Гоголь: «…и с чудною женскою стремительностью, на какую бывает только способна одна безрасчетно великодушная женщина, созданная на прекрасное сердечное движение, кинулась она к нему на шею…» Кто знает, может я и чересчур строг… Но вот не путает ли она благодарность с любовью?

  Я думаю еще, что если бы не было предательства Андрия, и он бы попал в плен вместо Остапа, то не устроил бы Бульба по нему «поминок»: «…у самых алтарей не могли спастись они: зажигал их Тарас вместе с алтарями. Не одни белоснежные руки подымались из огнистого пламени к небесам, сопровождаемые жалкими криками, от которых подвигнулась бы самая сырая земля и степовая трава поникла бы от жалости долу. Но не внимали ничему жестокие козаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, кидали к ним же в пламя». Я могу понять, что можно довести ярость и жажду мщения до точки кипения, но что-то в этот раз казаки под предводительством Бульбы бились не с тем противником.

  А еще я всегда обращаю внимание на то, кого автор из героев оставляет в живых, а кого нет. Я понимаю, что в русской классической литературе «хэппи-энды» были не в чести. Что хотел Гоголь показать казнью Тараса? Силу казаков, товарищество уже довольно показал. Да, никто из них своей смертью не умирает, но на этот раз можно было сделать так, чтобы люлька не выпала? Да, с казнью пафос повести стал еще сильнее! Не могу сказать за Николая Васильевича, но мне в этом видится, что не только в пафосе было дело… И Тараса мне почему-то не особо жаль…

  61

  698