Рецензия на книгу

• 

  Аноним3 января 2021 г.

  Quoth the raven...

  Then this ebony bird beguiling my sad fancy into smiling,
  
  By the grave and stern decorum of the countenance it wore,
  
  “Though thy crest be shorn and shaven, thou,” I said, “art sure no craven,
  
  Ghastly grim and ancient raven wandering from the Nightly shore —
  
  Tell me what thy lordly name is on the Night’s Plutonian shore!”
  
  Quoth the raven, “Nevermore.”

  Я ничего не знал о Джоне Краули и его творчестве, пока не прочел комплиментарную рецензию о нем от Галины Юзефович. Позже, та же Юзефович продолжила этот роман хвалить и рекомендовать в своем подкасте.
  Забегая наперед надо отметить, что я согласен в общей оценке с Галиной Леонидовной, но мы с ней пришли к одному выводу очень разными путями.
  Например, она находит Ка очень уютным и каникулярным чтением. А мне кажется, что чтобы считать Ка уютным нужно обладать весьма макабрическими представлениями об уюте.

  Вторым симпатиком Краули, чье мнение возимело для меня значение, был известный литературный сноб Харольд Блум.
  Если уж Блум одобрил что-то, что в литературном возрасте моложе Шекспира, то здесь точно произошло значимое событие.

  Так оно и получилось.
  "Ка" - роман очень значимый, как для многих кто его прочитает, так и, кажется, для самого автора.
  Значимый в том смысле, что роман имеет много значений, полнится смыслами и переливается всеми красками семиотической радуги (не зря Ка часто ставят на одну полку с такими с первого взгляда непохожими сочинениями, вроде "Маятника Фуко" Эко).

  Не ставя себе цели вычленить и прокомментировать все мифологические аллюзии романа (многочисленные), равно как и саму идею деконструкции мифа положенную в фундамент книги, я хочу по-потребительски похвалить книгу за три достижения.

  1. Потрясающая атмосфера
  В хорошем романе, амтсофера - это дитя брака языка и историей (в значении "сюжет"). Краули владеет инструментарием и стилистикой на уровне большого мастера. История, которая этим инструментом исполнена, возможно не отличается остросюжетностью и "страницепереворачивательностью", но с первых страниц она становится чем-то очень личным (при этом, настолько глобальным, насколько глобальным может быть миф о смерти и посмертии) и интимным. У меня выстроились очень важные отношения как с рассказчиком (вернее, пересказчиком), который появляется в начале романа и - очень значимо - в его конце, так и, конечно, с титулярным Ка.
  И если рассказчик вызывает у меня узнавание, то Ка - в первую очередь, большое сочувствие.
  Несчастное животное, втянутое в воронку наших людских представлений, верований и надежд.

  2. Умная, мастерски скроенная структура романа
  Книга держится на постоянных самоповторах, эхо и вариантах, что сближает ее с мифом и сказкой.
  Безусловно, это не случайно, а очень умно устроено и тонко придумано.
  Правда, до самого конца мне не хватало плотности рамочной структуры, несущей конструкции - той самой истории с безымянным рассказчиком-пересказчиком, которому Дарр описывает свои многочисленные приключения в многочисленных своих жизнях.
  Но в финале эта претензия во многом разрешена. Но для такого длинного романа, возможно стоило сделать этот элемент более заметным и упоминать о нем чаще.

  3. Перевод и эссе Михаила Назаренко
  Как я уже упоминал, Краули большой стилист и мастер слова. Более того, роман исполнен в нескольких регистрах - речь Рассказчика, речь Дарра (очень умной, но все же вороны), речь других ворон и животных. Отличия и похожести каждой из этих мелодий в переводе сохранились и переданы прекрасно, а задача это была, наверное, не из легких.
  Отдельных комплиментов заслуживает короткое, но глубокое, при этом без филологической зауми, послесловие-эссе Михаила Назаренко, где многое пояснено, много замечено (что, например, я упустил), при этом не в пошлом стиле "что хотел сказать автор".

  Итого, для меня этот Ка стал одним из самых больших и важных литературных впечатлений прошедшего года.

  3

  482