Рецензия на книгу

• 

  Аноним28 июня 2012 г.

  Я не возьмусь судить, насколько правдива эта история. Документы противоречат друг другу, люди противоречат друг другу, а сама я свидетелем тех событий не была. Евреи Шиндлера, с благодарностью приходящие на его могилу, как мне кажется, говорят лучше документов - сколько бы их не было, как бы это не складывалось, они живы. И, если не говорить о конкретном человеке, я верю в то, что настоящая человечность не зависит от расы, политики и денег. Моя прабабушка пережила войну именно благодаря немцам, не мне судить Шиндлера по его национальности или принадлежности к СС.
  Поэтому я лучше отнесусь к этой книге как к художественной. Да, она задевает за живое, заставляет в какой-то мере окунуться в весь тот ужас и обжигает бесконечным и каждый раз новым возмущением "как, почему люди допустили это?". Но все-таки, она проигрывает фильму. Все герои в ней показаны немного однобоко, да и даже эта одна сторона не всегда описана хорошо. Амон Гет здесь просто невнятное и глупое животное, а не то ужасающее чудовище, которое удалось показать Спилбергу. Шиндлер тоже больше похож на милую расписную фигурку, место которой разве что в рождественском вертепе. Его мотивы, его мысли, его действия - все полускрыто, а то, что остается, слегка припорошено сахарной пудрой. Этакий божок, который расхаживает по лагерям и раздает деньги, овсянку и сигареты. Чего ему стоило вести такую двойную жизнь? Как он к этому пришел? Вот что мне бы хотелось узнать об этом человеке, который определенно был очень интересной личностью, какие бы документы не оказались правдой. Но в том виде, в котором он показан автором, Оскар даже не кажется по-настоящему умным. Безусловно, больно за синяки Хелен Хирш и невыносимо хочется помочь спрятаться потерянной малышке в красном пальто. Но все это потому, что эта тема страшна и крепко задевает даже без особых усилий и описанная любым стилем, в этом не так велика заслуга автора.
  Тем не менее, эту книгу стоило прочесть. Чтобы напомнить себе о том, что по-настоящему важно, каких бы претензий у меня не было к стилю повествования. Оно в истории каждого пострадавшего, каждого свидетеля, в истории матери, нашедшей своего ребенка:

  
  Так он вернулся к ней. Но из за того, что в памяти у него остались виселицы Плачува и Аушвица, она не могла приводить его на детскую игровую площадку, где у него начиналась истерика при виде качелей.

  От этого больно. В этом и есть ценность книги.

  26

  142