Рецензия на книгу
Тайные виды на гору Фудзи
Виктор Пелевин
Аноним18 сентября 2020 г.Как "Федя бабу нашёл, которая ему каждый день мозги насквозь компостирует" или "рейдерский захват важнейшего буддийского инсайта"
Жизнь серая и депрессивная, и всегда у всех ста процентов людей заканчивается одним и тем же, но такие люди, как Пелевин или Илон Маск появляются и говорят: "Жизнь - это игра!". Они в чём-то сказочники, но от их игр и сказок становится легче. Эльдар Бродвей , "Тайные виды на гору Фудзи, обзор от бро"
Will you recognize me?Call my name or walk on byRain keeps falling, Rain keeps fallingDown, down, downSimple Minds, "Don't you (forget about me)" Вот я и дочитал все романы Виктора Пелевина (коих всего 18), но напишу я о своём мнении о его творчестве в целом попозже, а сейчас же мне хочется составить для себя рецензию о "Тайных видах на гору Фудзи" (далее - "Ф."), чтобы разобраться с этим лёгким для чтения, но не пустым и не картонным романом, ведь на мой вкус "Ф." - это один из лучших романов Пелевина, с хорошим балансом между художественностью и публицистической составляющей, почти идеально встраивающийся в контекст всего его творчества, а также в контекст постмодернистской литературы. "Ф." был бы вторым прочитанным мною после возвращения из армии романом Пелевина, последовательным продолжением после iPhuck 10 , если бы не вышло так, что начав читать его в момент выхода ("Ф." вышел в сентябре 2018-го года), я его бросил, потому что после описания четырёх джан во второй части интерес к чтению у меня пропал, при том что резко негативного отношения у меня к нему не было - просто на фоне "iPhuck 10" он показался мне слабым, вместе со скучным уклоном в буддистские практики для меня тогдашнего, и именно эти страницы, на которых описывается процесс достижения джан, и есть то самое "почти", из-за чего я не могу назвать "Ф." идеальным постмодернистским сочинением, потому что эти главы могут показаться и другим читателям нужными автору лишь для того, чтобы увеличить размер итогового текста, от чего они его не дочитают (теперь же мне эти главы "Ф." понравились также, как и остальные, но в первый раз у меня на них была такая же читательская реакция, как и первая реакция на ту часть из Любви к трём цукербринам , в которой Пелевин "растягивает и размазывает одну метафору через игру "Angry Birds" и её якобы истинное предназначение"). Оглядываясь в прошлое, я доволен, что не дочитал тогда "Ф.", потому что на тот момент я пропустил много предшествующих ему пелевинских романов, из-за чего роман не смог бы раскрыться так, как он теперь для меня раскрылся. Знание предыдущих текстов в первую очередь подарило мне уверенность в том, что вышеописанная буддистская составляющая романа - это не цель и не "священная пелевинская корова", которая якобы кочует у него из текста в текст, от чего теряется для многих читателей интерес к его чтению. Теперь же, прочтя все романы, я вижу, что выбрав такое отношение к буддизму в произведениях Пелевина, читатель просто делает ошибочный вывод, несоответствующий действительности в полной мере, потому что буддизм у Пелевина в первую очередь не главный модус-призма, через которую он якобы не только строит повествование в своих текстах, но и непредумышленно насаждает буддизм читателю (из-за чего и появляется читательское недоверие к Пелевину и как следствие - неудовольствие), а лишь одна из метафор и что греха таить действительно фирменное средство выразительности, с помощью которого он наоборот побуждает читателя задуматься о том, в чём состоит природа веры человека не только лишь в отдельные религии, а вообще суть человеческой веры во что угодно (в том числе и в культ разума [ Искусство легких касаний ], то есть речь не о банальном приходе к вере в дешёвый рационализм в духе ютубовских роликов "как достичь своей цели", как вы могли бы подумать, а о механизмах веры), и стоит ли ему в это "что угодно" верить, творя "священных коров", а если не стоит, то всё-таки во что и в кого ему следует верить и не ошибиться. И снова не угадали - нет, не в самого себя - Пелевин пишет не об этой уже набившей оскомину и как и рационализм ставшей уже пошлой, дешёвой селф-мейдовской банальности тренингов и мотивационных пабликов ВКонтакта, а о чем-то другом, ведь именно в его текстах раз за разом звучат слова о том, что нет ни красоты, ни любви, ни самой личности - всё это части, следствия и одновременно по-пелевински парадоксально признаки и доказательства того, что человеком управляют нейробиологические механизмы. Во главе всего стоит не только джойсовская неотменимая модальность зримого, но факт того, что
вся так называемая Вселенная – это физическое восприятие, огментированное пояснениями интеллекта. Наши органы восприятия не меняются уже миллионы лет. Меняется наше понимание. Наш встроенный google glass накладывает на то, что мы видим, полную сумму того, что мы по этому поводу знаем – вернее, думаем, что знаем – и возникает очередная модель человеческого мироздания со всеми его научными, культурными и политическими аспектами.Иными словами Пелевин пишет о том, что нельзя полагаться не только на буддизм, но вообще ни на что. Если Владимир Сорокин деконструирует, например, общественную и языковую мораль, по правилам которых существуют общества и их культуры, то Пелевин же деконструирует и постмодернистски отрицает в своих текстах незыблемость самой человеческой личности и её сознание, но при этом его отрицание ведёт читателя не к пустоте и безнадёге, а наоборот к раскрепощению и радости, к преодолению уродливых черт современного времени с помощью их точного препарирования в его текстах через смех, юмор и сказочность, которым при этом сопутствует такая, казалось бы, невесёлая правда о том, из чего в действительности состоит так называемая "личность", но совместно с ними эта правда получается "со знаком плюс". В основе истории "Ф." Пелевин использовал классическую, но от того не менее важную проблему нереализованных человеческих желаний и в частности первой большой любви. Забегая вперед сразу отмечу, что для Пелевина в них важнее не их сентиментальная составляющая - это роман не о первой любви или гештальт-терапии, а о том, что эти нереализованные желания на самом деле могут после их реализации привести человека не к счастью, а к несчастью и к добровольной кабале. Для меня "Ф." как раз-таки в первую очередь об этой кабале, и уже после о другом: во время и после прочтения романа Пелевин побуждает читателя задуматься о том, а хотелось бы читателю на самом деле закрыть свои гештальты и стоит ли ему это делать? Легко сказать - "просто забудь свою первую любовь", и если бы было всё так просто, то тогда не существовало бы, например, ни главного хита группы Simple Minds "Don't you (forget about me)"/"Смотри не забывай обо мне!", ни главного хита группы Marillion "Kayleigh"/"Кейли".
Kayleigh, oh I never thought I'd miss youAnd Kayleigh I thought that we'd always be friendsWe said our love would last foreverSo how did it come to this bitter end?/Кейли, о, я никогда не думал, что буду скучать по тебе.И, Кейли, я думал, что мы навсегда останемся друзьями.Мы сказали, что наша любовь будет длиться вечно,Как же все могло так горько закончиться?Композиционно сюжет раскрывается через две истории, которые большую часть текста развиваются параллельно, но в итоге соединяющиеся в одной точке. Образно выражаясь, две истории представляют из себя то, каким путём улитка может доползти на гору Фудзи - описывая два пути достижения счастья Пелевин одновременно раскрывает их тщетность и хрупкость, а также и их смехотворность и даже абсурдность (бегства от просветления и феномена "pussyhookers" - о них чуть далее). Олигарх Федя - главный герой первой истории, после неудавшейся попытки стать счастливее с помощью закрытия гештальта, желая получить что-то возвышенное "для души, а не для того, что ниже пояса", открывает для себя джаны - уровни буддийской медитации, достигая которых буддийские монахи "ловят кайф", который, как оказалось, можно передать от монаха к любому другому человеку с помощью выдуманного Пелевиным прибора эмопантографа, работающего по принципу возбуждения тех же участков головного мозга у человека-"приёмника", что и у человека-"передатчика" (не могу не отметить сходство по духу этого прибора с прибором Александра Беляева в его повести Властелин мира , который, как и прибор Пелевина, имеет в своей основе попытки научного обоснования). Каждая из предшествующих четвёртой джана была в чём-то несовершенной (в одной, например, "в стремлении к безусильности заключалось тонкое усилие по её достижению, что утомляло") - четвёртая же даровала завораживающее симфоническое молчание ума, а также "доступ к центральному архиву" - тому самому единому полю (unifield field), о котором говорит знаменитый режиссёр Дэвид Линч - один из самых известных сторонников трансцендентальной медитации:
Когда его младшая сестра предложила ему обучиться трансцендентальной медитации, Линч согласился. «И я погрузился внутрь себя самого. Это было так красиво. Я пожалел, что не узнал об этой технике раньше». Он также мгновенно избавился от приступов гнева. «Я чувствовал, что удушающий сгусток негатива растворяется во мне, это было такое яркое чувство освобождения». Первый сеанс он провел в 1973 году, с тех пор Линч ни разу не пропустил ежедневные занятия медитацией. «Вы прощаетесь с душевным мусором. Если говорить об этом коротко – то вы становитесь счастливым просто потому, что живете». И Линч не сдерживается, описывая блаженство трансценденции: «Это пространство, которое так красиво и настолько мощно, оно вечно, бессмертно, неизменно, бесконечно, безгранично. Я стал получать больше радости от моих занятий и легче придумывать идеи. Появилось больше энергии для работы, и я начал больше любить других людей. Я чувствовал себя здоровее и комфортнее в своем теле. Весь мир внезапно выглядел лучше». (источник) в недавно вышедшем "Доводе" Кристофера Нолана присутствует тот самый стереотипный русский олигарх с большой яхтой, походящий на олигархов "Ф."Получая удовольствие от переживания опыта джан олигарх-Федя понимает, кем на самом деле был Будда: "Он был дилером. Да-да, самым настоящим дилером – и за ним повсюду ходила ватага изощреннейших и опытнейших торчков, которых он подсадил на самый изысканный и тонкий кайф в мире". Но как известно из Радуги тяготения :
обезболивание и привыкание почти исключительно параллельны. Чем больше боли убирает аналгезия, тем больше мы этой аналгезии желаем. Похоже, одного свойства без другого нам не добиться - как субъядерному физику не определить положения частицы без неопределённости касаемо её скоростииз-за чего Федя стал зависим от джан не только из-за того, что они имели прямое воздействие привыкания как наркотик - нет, у его беды был несколько иной механизм. Дело в том, что случайно, находясь в четвёртой джане он узнал о том, что есть более глубокие уровни медитации, которые делают человека достигшего их просветлённым, но свет-правда от просветления на самом деле может сделать его несчастным, потому что, как известно, правда в том, что есть только пустота . Произошёл забавный парадокс: от просветления, которое не каждому буддийскому монаху дано пережить, герой стал не только несчастнее, но всё то, что прежде ему доставляло радости перестало её доставлять. Из-за просветления мир на глазах Феди стал буквально разваливаться на части, его больше ничто не удерживало в единстве, потому что этот нарратив о единстве, целостности мира уничтожала правда о пустоте. Несколько слов о том, как Федя описывает открывшуюся ему пустоту. Например, он замечает, что
мы все в рабстве у нарративов, и у каждой социальной страты они свои. Думаю, что за этим внимательнейшим образом следят – опять-таки не в целях служения абстрактному злу, а для оптимизации торгового баланса. Чтобы продать товар, надо сначала продавить борозду в мозгах.<...> Нарративный ум – как бы встроенное в нас СМИ, которое делает вид, что информирует нас о «событиях нашей жизни», но на деле просто погружает нас в глюк, где нам велено жить. А еще точнее – создает фейк, называющий себя нами. Да-да, я не случайно вспомнил это слово. «Фейк ньюз» – это не булькающее в интернете г...о. Это мы сами. Наш язык содержит слова «Я» и «оно» не потому, что они отражают природу реальности, а исключительно по той причине, что этого требует нарративный ум, которому легче таким образом соединять разноцветные пятна, оглушительные звуки, кишечные спазмы и безобразные мысли в романчик, который он все время впаривает мозгу. Вот этот нарративный ум и есть наше все, а никакой не Пушкин.<...> За люминисцентной декорацией, постоянно висящей перед нашими глазами, мы не видим сути того, чем торгует заведение (а именно пустотой - моё примечание). Мозг держит нас в постоянной белой горячке, чтобы мы не замечали простой и убийственной истины ежесекундного исчезновения всего – и день за днем покупали фьючерсы ООО «Прекрасное Далеко».и если человек будет стараться достичь истины, то "в погоне за ней он лишь наестся пустых слов, веря, что постиг что-то важное, а ему просто добавили мусора в голову". Достижение истины не сделает человека счастливее, потому что она говорит о том, что "человек на земле работник, и истина не только сурова - она ещё асоциальна (дегуманистична)." В романе Пелевина "жизнь - это просто переживание ограничений и обязательств, накладываемых материей на сознание." От сцепления материи на сознание и получается то, что мы называем эмоциями, чувствами и переживаниями, то есть приход человека к истине не сделает его счастливее, так как ему откроется та самая постмодернистская пустота, которая на самом деле в определении "постмодернистская" и не нуждается. Дабы вернуться к жизни до просветления и снова получать радость от того, от чего он получал её раньше, Федя забавно начинает делать всё то, что противоречит просветлению, "прячась за тонким льдом случайных нарративов, забывая о пустоте, спрятанной под ними" (тот самый добровольный уход человека в "Матрицу", о котором, например, Пелевин написал в конце "Любви к трём цукербринам" - тык [предпоследняя цитата в конце рецензии]). Похожее в своей абсурдности делал герой Южного Парка Рэнди Марш, когда старался получить рак для того, чтобы ему продавали марихуану, а также Гомер Симпсон в той серии, когда решил достичь инвалидности ради дистанционной работы на дому, или же ещё одна серия Южного Парка, в которой Эрик Картман начал делать всё для того, чтобы создать инвалидный образ для участия в олимпиаде для детей-инвалидов (дабы с легкостью их победить и занять призовое место) - именно эта черта абсурдной умышленной деградации и саморазрушения, наряду с историей о "п...докрюке", накидываемым на шею "х..мразям", ставит Пелевина в один ряд с другими каноничными постмодернистскими произведениями, но служат эти черты не только юмору, а как раз-таки из-за их сказочности и в чем-то детской, незапятнанной наивности (когда только ребёнку хватает непредумышленной смелости сказать о том, что "король-то - голый!") преодолеваются и уничтожаются тем самым уродливые черты современной реальности - если в первой истории Пелевин в духе своего же рассказа "Пространство Фридмана" (2008) подобным образом продолжает смешно изображать жизнь олигархов и природу их "счастья-несчастья" (в чём на самом деле в действительности мало чего смешного, ведь от прихоти этих людей зависят судьбы миллионов), то в другой истории "Ф." Пелевин смешно проходится по абсурдным чертам современных sjw-движений, в частности по радикальному феминизму. Героиня второй истории - Таня, являющаяся той самой первой любовью Феди, в ранние свои годы была очень красивой, от чего в спросе на мужское внимание дефицита она не испытывала, но в итоге радости ей это внимание не принесло, потому что она сменила не только большое число партнёров, но и мужей, которые преимущественно были бандитами и долго не задерживались на этом свете из-за криминального времени 90-ых годов - в итоге однажды Таня открыла, что молодость-то прошла, и отцвели помидоры, и теперь она стала среднестатистической, да к тому же незамужней женщиной. И конечно, далее можно обвинить Пелевина в "мизогиническом душке", потому что в своих бедах Таня будет винить патриархат и х..мразей, но читатель-то видит, что на самом деле скрывается за карикатурными Таниными протестами патриархату, и считывая этот карикатурный образ (а также через такие детали, как, например, уборщицу, подметающую полы в футболке с хештегом MeToo, или то, что одним из лидеров движения радфеминизма является накаченный бритоголовый мужик с полиорхизмом - в его образе Пелевин предугадал абсурдную транс-женщину из 7 серии 23 сезона Южного Парка, вышедшую в 2019-ом, которая на самом деле никакая не женщина, а накачанный мужик, желающий победить в женских соревнованиях и прикидывающийся транс-женщиной, но из-за общественной лицемерной морали все молчат, даже сами женщины-участники соревнований - и об этом молчании в "Ф." у Пелевина есть комментарий:"белые англосаксы давно в неволе - их сковали нейро-лингвистической цепью и под охраной черных пантер отправили на бессрочные символические работы в королевство Ваканда. Наверно, (сами) заслужили") читатель может открыть для себя, что небритые подмышки и ноги - это ровно то, что они есть, а не протест, и может бодипозитив на самом деле является оправданием собственного нежелания бороться со своими слабостями, жертвуя при этом здоровьем, и может pussyhookers в действительности окажутся не sjw-борцами, а обычными hookers ..? если вы подумали "что это за мужик слева?", то вы угнетатель и плохой человек, оценивающий людей по их внешнему виду. Это смелая, гордая транс-женщина, услышать которую вы можете сами, нажав тык Конец романа окажется предсказуемым и счастливым - Федя и Таня вместе, но останется ли Федя на самом деле счастливым в браке - это читатель уже не узнает, точнее он не узнает о том, что сохранит ли он своё счастье, а вот что будет удерживать его брак - это как-раз таки станет известным и грустно смешным. Герои постмодернистского времени добровольно отказываются от просветления и от открывающейся истины, потому что она тяжела и не подходит для слабых личностей, которых она может испугать и эмоционально подавить, из-за чего они добровольно отказываются от неё в пользу "смрадной помойки интернета, лукавых новостных заголовков, мучительно отвоёванного у Вселенной права на стабильную мозговую галлюцинацию бытия". Но всё же после прочтения романа "Тайные виды на гору Фудзи" что-то может поменяться во взгляде читателя на мир, ведь как сказал Эльдар Бродвей, вдохновивший меня на написание рецензии:
Встречаешь на просторах интернета очередную авторку, философессу или борцуню, но вместо очередного приступа усталости - "ха, вагинский крюк!", и становится легче и веселее на душе. Вот что сделала сказка - она наполнила интересом опостылевшую и уставшую обыденностьобложка альбома Marillion "Misplaced Childhood" (1985), не только лишь в названии отражающего схожую с "Тайными видами на гору Фудзи" концепцию нереализованных детских желанийСодержит спойлеры152,6K
