Рецензия на книгу

• 

  imminov3 сентября 2020 г.

  Эммм... что?

  Вероятно, я чего-то не знаю о Пулитцеровской премии, потому что я решительно не понимаю, за что её дали Тартт.

  С этим саднящим чувством непонимания я упёрся читать рецензии умных людей, но умные люди оказались фанатами Донны, а потому рецензии, где "зло разверзается под самой надёжной половицей", "вспыхивают фантомные боли" и льдится "льдистая ясность" — ничем мне особо не помогли. Всё вроде бы ярко-ясно-понятно, но не ощущается... как если через клеёнку пытаешься рассмотреть огурцы в теплице, и не поймёшь никак, то ли они свежие-хрустящие, то ли их там вовсе нету.

  "Щегла" называют плавным, атмосферным, затягивающим романом, и что, мол, когда в него падают, то выбираются лишь на восьмисотой странице. Я его таким, увы, назвать не могу. Книга для меня — трясучая поездка по крупному гравию на УАЗике с остановками, чтоб устроить пикничок с разговорами, совершенно неуместными на подобном бездорожье. Стиль написания — тягучая эпоксидка: тяжёлая, липкая, со скипидарным запахом. Иногда она застывает и Тартт бьёт её на мелкие осколочки. Странно, но про эпоксидку ни слова в романе, а ведь баночка-другая наверняка стояла у Хоби в лавке...

  Сравнения, вывернутые на показ, порой слишком изощрённые, и оттого — не создающие картинки, а скорее создающие эффект подглядывания через мутное стекло. Хочется дыхнуть и протереть.

  И хоть книга вполне себе живая, но — нарочито живая: на пределе, с бессознательным стремлением впрыснуть в себя наркотик, чтобы чувствовалось острее. И герои, в общем-то, впрыскивают. А ещё нюхают, рассасывают, разламывают и запивают. Но чувствуют ли себя от этого острее? Определённо, да, однако, острота эта поддельная, искусственная, болезненная.

  Тартт задаётся вопросом — настоящая ли она (жизнь)? Нет.
  Но, может, для кого-то — настоящая? Возможно. Но только до тех пор, пока не откроется Настоящая.
  И в конце что-то приоткрывается — щёлочка двери из-за которой текут мысли потоком хаотичных рассуждений вкупе с воспоминаниями и перефразированием слов второстепенных персонажей. Главный герой внезапно становится диванным философом и рассуждает о скоротечности жизни, и что, мол, какая бы она ни была — это всё же жизнь и стоило бы её проплыть с открытыми глазами. И ещё любовь, она, конечно, очень важна, она только и спасает. Это замечательно, спору нет, но видимо я что-то не понимаю в Пулитцеровской премии.

  p.s.: и фильм бяка.

  11

  325