Рецензия на книгу

• 

  Аноним3 сентября 2020 г.

  Рассказ "Адский забег"

  Смотрите, вот идет победитель!
  Трубите в трубы, бейте в барабаны!
  «Джошуа». Томас Морелл

  Ник Лоер , Джуэл Джонс, Фрэнк Макклауд, Малькольм Войт, Лестер Киндерман – 5 бегунов благотворительного забега. В этом рассказе, как в никаком другом, сильны мотивы оборотничества: благотворительный забег оказывается спором между Раем и Адом; бегун Войд, на чьей шее блестит крест – демоном; политик – слугой Тьмы.

  Могущество Тьмы, ее холод и серный запах пропитывают весь рассказ. Зло – зримо, хоть и прячется за масками некоторых людей. Куда бы вы не взглянули, везде Тьма. Но вот вопрос – а где тогда Бог?

  Господь не является в сиянии славы, окруженный ангелами. Присутствие Божьей силы угадывается в стайках голубей, в названии одной из улиц - «Патерностер», что в переводе с латинского языка означает «Отец наш». Но самое главное – Бог внутри человека, и Его голос люди воспринимают как интуитивное знание, прозрение или озарение:

  "Толпа на Трафальгарской площади так и кипела энтузиазмом. Приветствия, слезы и флаги. Казалось, что этот скромный забег был для всех людей чем-то особенным - ритуал, смысла и значения которого они не знали.
  Однако каким-то образом они чувствовали витавший в воздухе сернистый запах, они ощущали, что их жизни приподнимались на цыпочки, чтобы достичь небес. Они бежали вдоль маршрута, выкрикивая неразборчивые благословения, и на лицах отражались все их страхи. Кто-то выкрикивал его имя".

  Бог говорит: «Нельзя оглядываться назад», и люди несут в себе это знание:

  "- Беги, ты, ублюдок, беги, - говорил ему Макклауд, пока петля, накинутая на его внутренности, выжимала из него жизнь. Теперь он кровоточил всеми порами кожи, у него текли кровавые слезы. - Беги. И не оглядывайся. Ради Христа! Не оглядывайся! …..
  Теперь Войт тоже оглянулся. Его взгляд был темен и тяжел, и Джуэл каким-то образом знал, что тот принадлежит Аду, что тень за его спиной была властелином Войта". (Клайв Баркер. "Адский Забег")

  Так уж устроены люди, что errare humanum est. Оглянулся Орфей, оглянулась жена Лота. Орфей потерял Эвридику, а жена Лота превратилась в соляной столп. И здесь снова проскальзывает мотив оборотничества . Если в Библии за спинами семьи Лота был Бог, то за спинами бегунов – Сатана. Причин, почему жене Лота нельзя было оборачиваться, несколько, но одна из них: "И потом сказал Он: ЛИЦА МОЕГО НЕ МОЖНО ТЕБЕ УВИДЕТЬ, потому что ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ УВИДЕТЬ МЕНЯ и ОСТАТЬСЯ в ЖИВЫХ." Исх. 33:20...»

  Здесь же все искажено, перевернуто: смерть несет не лицо Бога, а лицо извечного Врага рода человеческого. С подобным приемом «отзеркаливания» мы столкнемся еще раз, когда проигравший политик будет читать молитву наоборот.

  Я не могу не провести параллель с еще одним произведением, где так разрушительно и сильно Зло. Рассказ «Адский забег» Клайва Баркера и повесть «Вий» Н.В. Гоголя роднит схожее понимание Добра и Зла. Тьма не боится святых символов. У Клайва Баркера демон-бегун Войт на шее носит крест. У Н.В. Гоголя Зло проникает в церковь: носятся нетопыри, летает гроб, неупокоенная ведьма творит заклинания. И настолько сильна мертвая панночка, что ее приказу не может противиться сам Вий.

  И у Клайва Баркера, и у Николая Гоголя нельзя смотреть Злу в глаза. Но вместе с тем рядом всегда незримо присутствует благая сила, Божья сила, которая говорит с человеком на языке знания:

  "Теперь Войт тоже оглянулся. Его взгляд был темен и тяжел, и Джуэл каким-то образом знал, что тот принадлежит Аду, что тень за его спиной была властелином Войта". (Клайв Баркер. "Адский Забег")

  "– Подымите мне веки: не вижу! – сказал подземным голосом Вий – и все сонмище кинулось подымать ему веки.
  «Не гляди!» – шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул". (Н.В.Гоголь. "Вий")

  "Когда философ хотел перешагнуть плетень, зубы его стучали и сердце так сильно билось, что он сам испугался. Пола его длинной хламиды, казалось, прилипала к земле, как будто ее кто приколотил гвоздем. Когда он переступал плетень, ему казалось, с оглушительным свистом трещал в уши какой-то голос: «Куда, куда?» Философ юркнул в бурьян и пустился бежать, беспрестанно оступаясь о старые корни и давя ногами своими кротов". (Н.В.Гоголь. "Вий)

  У Клайва Баркера забег решал судьбу человечества, у Николая Гоголя на кону стоял целый хутор, да еще душа панночки. Страшные дела панночки не для кого не были секретом, и хуторчане спокойно уживались с этим знанием. Если бы они были богобоязненными людьми, то вели бы себя по-другому. При жизни панночка творила зло на хуторе, а уж после ее «смерти» хутор был бы обречен.

  Здесь мы снова сталкиваемся с мотивом оборотничества: старуха оказывается молодой красавицей; добродушные хуторчане не столь уж и добродушны, как кажется. Зло ошеломляет мощью, напором, хаосом. Добро заметить сложнее, оно не столь явно обнаруживает свое присутствие, но оно всегда рядом.

  Чем же закончился «адский забег»? Кто победил? Что победило? Вы узнаете, если сами прочитаете рассказ Клайва Баркера.

  37

  1,4K