Рецензия на книгу

• 

  Аноним16 марта 2020 г.

  Посвящается более счастливому году

  In the arms of the ocean, so sweet and so cold
  And all this devotion, well, I never knew it all
  And the crashes are heaven, for a sinner released
  And the arms of the ocean delivered me
  
  © Florence + The Machine - Never Let Me Go

  Просто тихо-мирно смотрела себе ютуб. Тут вижу превьюшку с молодым Хью Грантом, кликаю на неё. Оказалось, отрывок из фильма "Морис". Читаю комменты. Первый коммент: "Прежде чем у нас появилось "Назови меня своим именем", у нас был "Морис"". Тааак. Читаю подробнее, что же происходит. Ага, у этих двух фильмов даже режиссёр один и тот же. К тому же, автор романа - Форстер, а я у него читала "Говардс-Энд", и мне понравилось.

  История повествует о двух влюбленных парнях в Англии 1912 года. Мне понравилось, пожалуй, даже больше, чем "Назови меня своим именем". Читается очень приятно и легко. Люди типа священников и докторов бесят, но в меру. Книга не ханжеская, что важно - так как сам автор был на стороне своих героев, не стремился их показать порочными, несчастными и т. д., да он и сам был таким. Это своего рода "Исповедь", как у Верлена, "De Profundis" Уайльда. Не по форме, но по сути. И да, автор велел опубликовать роман после своей смерти. Роман был написан в 1914, а опубликован в 1971.

  В то же время, в книге нет явного и агрессивного осуждения пуританства и невежества англичан того времени, просто здравые аргументы, спрятанные в самом сакральном тексте.

  "к Прекрасному ведут два пути: один обыкновенный, и весь мир идет к Микеланджело именно этим путем, а второй — личный, он только для меня и еще немногих. Мы приходим к нему и так, и этак. С другой стороны — Грёз."

  Интересно, что парень, который изначально являлся инициатором отношений, сам же их и разрушил в последствии. Сначала он сам наставлял Мориса, рассказывал ему про "Пир" Платона (я недавно читала), эллинскую культуру и прочее, потом признался ему в любви, но в итоге что-то стукнуло ему в голову, и он решил стать правильным и праведным, всё больше превращаясь в того, о ком говорил своему любовнику в сериале "Уилл" Кристофер Марло:

  "Однажды, очень скоро, ты сбежишь из бурной борьбы за свободу и снова продашь свою душу Христу. Ты заплатишь недорого - всего лишь собой. Её имя будет красивым. У неё будет всё, кроме самого важного - члена. Ты будешь увиливать от супружеского долга, и у тебя родится куча сопляков, очень похожих на конюха. Ты будешь довольствоваться крохами настоящей страсти, что сможешь слизнуть с грязного пола в чулане. Ты станешь жирным ханжой, живущим в уюте, спасенным."

  Морис же поначалу кажется простоватым, немного невежественным, напуганным. Но именно он является самым смелым. Потому что ему нужно было отринуть своё воспитание, отринуть христианство и последовать за возлюбленным в тот дивный новый мир фиванских грез, который он ему обещал. А в итоге тот его бросил, предложив далее довольствоваться только дружбой. И он, Клайв, променял Мориса на вот это:

  "Но всегда это происходило в полном молчании. Их соитие совершалось в мире, не имевшем никакого отношения к повседневности, и эта секретность потянула за собой многое другое в их жизни. Много о чем ни в коем случае нельзя было упоминать. Он никогда не видел ее обнаженной, равно как и она его."

  О, Англия тех времен, до чего же ты была паскудна.

  
  я могу посоветовать вам только переехать жить в страну, которая приняла Кодекс Наполеона, — сказал он.
  — Не понимаю.
  — Например, во Францию или Италию. Там гомосексуализм не считается преступлением.
  — Вы хотите сказать, что француз может быть с другом, не боясь угодить в тюрьму?
  — Быть? Вы имеете в виду, совокупляться? Если оба они совершеннолетние и не делают это в вызывающей для общества форме, то несомненно.
  — А будет когда-нибудь в Англии такой закон?
  — Сомневаюсь. В Англии всегда с неохотой принимали человеческое естество.

  Морис всячески пытается сначала что-то с собой сделать, ходит к врачам и гипнотизерам. Врач попросту говорит ему, что это вздор и бред и что такого не может быть, и что ему надо жениться, и всё пройдёт :D Гипнотизер что-то там колдует, пытаясь вызвать картину с женщиной с длинными волосами, но Морис упорно видит мужчину с волосами короткими, потому что "их приятно ерошить".
  

  
  
  Он помогал ему избавиться от прежней отравленной жизни, раньше казавшейся такой сладкой, он исцелял его от нежности и человечности.
  
  Ему хотелось женщину, которая обезопасила бы его социально, уменьшила бы его похоть и выносила бы его детей. Он никогда не думал о такой женщине как об источнике радости
  

  Такую и нашёл Клайв.

  Фигурирует ещё несколько персонажей, их описание заслуживает внимания, так как автор очень внимателен к деталям. Например, женщин он изображает крайне уверенными в своей интуиции, тогда как на деле они ошибались и всё видели совсем наоборот. Или глупый священник, который при всей простоте был невероятно проницательным по части человеческой природы, при этом оставаясь таким противно слепым к ней. Он так и не смог понять, что произошло между Морисом и Алеком, так как в его умишке просто не было места для мужской любви. То есть, про "грех"-то он знал, как каждый священник, но, наверное, это представлялось ему тоже вздором и бредом эллинистов.

  Между строк можно прочесть, почему же общество в большинстве своём, вот эти женщины пуританской Англии: его мать, его сестры, жена Клайва; священники - так слепы. Потому что все гребут под свою гребенку. "Напрасно желать всем похожего счастья. Вот почему жизнь — это ад. " С приходом христианства и его странных ценностей на века закрепилась установка: учиться, работать, жениться, завести детей. Мужчина должен быть таким, а женщина вот такой, и никак иначе. И секс у них в темноте и по расписанию. Ещё и в одежде, как мы узнали. И не для удовольствия, а для размножения. Поэтому эти люди привыкли видеть всё через свою бинарную систему. Похожие тенденции можно наблюдать даже сейчас, когда многие в силу невежественности пытаются подстроить под этот стандарт и гомосексуальные отношения тоже. Они так и видят, что даже если пара м+м или ж+ж, то всё равно кто-то из них как бы муж, а кто-то как бы жена, кто-то должен быть в смокинге, а кто-то в свадебном платье. Невежество.

  В античности были совершенно иные представления. Кстати, вот цитата из того самого "Пира" Платона:

  
  Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, – мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным, – андрогины, и из него видно, что они сочетали в себе вид и наименование обоих полов – мужского и женского.
  [...]
  Мужчины, представляющие собой одну из частей того двуполого прежде существа, которое называлось андрогином, охочи до женщин, и блудодеи в большинстве своем принадлежат именно к этой породе, а женщины такого происхождения падки до мужчин и распутны. Женщины же, представляющие собой половинку прежней женщины, к мужчинам не очень расположены, их больше привлекают женщины, и лесбиянки принадлежат именно к этой породе. Зато мужчин, представляющих собой половинку прежнего мужчины, влечет ко всему мужскому: уже в детстве, будучи дольками существа мужского пола, они любят мужчин, и им нравится лежать и обниматься с мужчинами. Это самые лучшие из мальчиков и из юношей, ибо они от природы самые мужественные.
  

  Ещё поднимался такой вопрос подспудно, как бисексуальность. Несколько раз звучал вопрос, в том числе и устами Клайва: можно ли любить и мужчин, и женщин. Видимо, в то время считалось, что нет. Что строго противоположный пол, а свой - это отклонение. Но ведь есть ещё такой вариант, как бисексуальность. И если бы Морис и Клайв жили бы в античности, то они бы вообще горя не ведали. Так как там не только можно, но приветствовалась гомосексуальная любовь между мужчинами, в то же время им нужно было жениться, при этом они могли и дальше сохранять теплые отношения со своими любовниками. Так что в этом плане книга, конечно, резко контрастирует с только что прочитанной М. Рэно "Последние капли вина", где люди именно так и жили и горя не знали. В смысле, его и так было полно: войны, голод, разруха. Зачем добавлять ещё и это.

  Так что, не намереваясь, автор застебал и невежество гетеросексизма, всё стремящееся уложить четко в две коробочки с ярлычками.

  Так, в очередной раз убеждаешься, что при некоторых недостатках античности, древние греки, по крайней мере, стремились просто объяснить обычные природные явления, а не уподоблять их греху и чмырить практически треть населения. Но пришло христианство и тёмные века. И длятся они до сих пор. Не знаю, это какая-то ли ирония, но я читала книгу в эл. варианте на сайте, и у меня постоянно был баннер с рекламой "Умер ли Иисус"?

  Напишу уже о развязке. Морис всё-таки снова полюбил взаимно. Юношу, намного ниже его по социальному положению, связь с которым в обществе порицалась бы не меньше, чем гомосексуальность на основе такого разительного различия.

  Автор не случайно написал счастливый конец.

  
  И книга так, скорее всего, в рукописи и останется, пока законопроект Вулфендена не станет законом. Имей она несчастливый конец, болтайся парень в петле или еще как-нибудь наложи на себя руки — вот тогда все было бы в порядке,

  [...]
  

  
  

  Счастливый конец являлся непременным условием, иначе бы я не взялся писать вообще. Я придерживался того мнения, что хотя бы в художественной прозе двое мужчин должны влюбиться друг в друга и сохранить свою любовь на веки вечные

  ... Я посвятил вещь «более счастливому году» — и не напрасно. Счастье — основная тональность всей вещи

  и единственным возмездием общества остается изгнание, которое они с радостью принимают

  17

  1,8K