Рецензия на книгу
Женщина в депрессии
Дэвид Фостер Уоллес
Аноним21 декабря 2019 г.Кунсткамера для фанатов психологии
Было бы большой ошибкой думать, что это поможет.
Думать, что страх можно побороть, если столкнуться с ним лицом к лицу. Как в детстве, когда я боялась темноты, и специально обходила с инспекцией все темные углы в страшной большой темной комнате дома у бабушки. То, что в 6 лет – храбрость и смелость, спустя тридцать лет – глупость и безрассудство. Механизмы, которым мы научились в детстве, спустя годы исправно служат нам даже там, где не надо. Впрочем, это не новость. Когда человеку плохо, он опять превращается в маленького и беззащитного ребенка.
И порой человек застревает в этом состоянии. Застревает со смаком, упиваясь своей болью и страданиями, ест боль ложками, давится ею, оборачивается в боль как в обертку, фольгу, внутри которой его разум теряет всякую связь с реальностью. Карикатурно-насмешливый рассказ от автора «Бесконечной шутки». Заспиртованная в боли Женщина. Экспонат достойный Кунсткамеры фанатов психологии.
«Она сказала, что депрессия ей кажется такой центральной и неотделимой от сущности, от того, кем она была как человек, что неспособность поделиться внутренним ощущением депрессии или даже описать, что это, было как, например, чувствовать отчаянную, на грани жизни и смерти, нужду описать солнце в небесах и все же мочь или иметь разрешение показывать только на тени на земле. Она так устала показывать на тени, всхлипнула она».
Женщина в депрессии – так "зовут" главную героиню рассказа «The Depressed Person».Небольшого рассказа в общем-то. Напечатанного в «Harper's Magazine» в январе 1998 с выразительными и злыми иллюстрациями, наполненными ядом и насмешкой. Женщина в депрессии звонит группе Поддержке. Женщина в депрессии рядом с молчаливым телефоном…. Уоллес громко смеется над своей героиней. Пожалуй, он жалеет ее в какой-то мере, но это не жалость/сочувствие/любовь, это скорее жалость/сарказм/презрение. Потому что проникнуться хоть какой-то долей сочувствия к этому существу просто невозможно! Монструозная, гипертрофированно страдающая, уничижительно-ничтожная. Господи, да нет в природе такой превосходной формы самого из издевательских эпитетов. О, господа, это не просто карикатура! Это карикатура под ярким светом софитов. Чтобы читатель мог как следует разглядеть каждый изъян.
«Психотерапевт женщины в депрессии — у которой была докторская степень по психологии и которая была самонареченным адептом школы психотерапии, где было принято считать, что для любого взрослого с эндогенной депрессией на пути к выздоровлению важна культивация и регулярное использование поддерживающего сообщества — называла друзей женщины в депрессии Системой Поддержки».
Знаете, когда началась вся эта шумиха вокруг «Бесконечной шутки», я всерьез задумалась – а не купить ли мне эту легендарную книгу? Ценность перевода, его контекст, просмотренные интервью с Алексеем Поляриновым были тут главным аргументом. Я восхищалась объемом проделанной работы, энтузиазмом и результатом, прониклась интересом, любопытством, желанием исследовать то, что сложно, необычно, столь глубоко и недоступно для понимания с первого взгляда. Вот тогда я и решила, что сначала прочту этот маленький фрагмент творчества рассказ, чтобы понять – могу ли я читать Уоллеса, или нет.
Нет. Я не могу читать Уоллеса. Его стиль похож на тропические джунгли, которые смыкают ветви вокруг меня, обвивают лодыжки и запястья, сжимают обручем голову, сдавливают грудную клетку. Эта книга (О! поверьте, ни одной секунды я не воспринимала это произведение как рассказ! Исключительно как книгу!) буквально давила на меня и сжимала. Мне было тесно. Мне нечем было дышать.Перевожу на русский – это почти невозможно нормально читать. Хотите узнать о чем я? Все те цитаты, что выше – это все мелочи, которые даже близко не передают всю специфику языка Уоллеса. Вот, пожалуйста, прочтите это одно предложение.
«Ей нужна обратная реакция, рыдала женщина в депрессии, даже если эта реакция частично негативная или болезненная или травматичная или потенциально может стать последней эмоциональной каплей — даже, молила она, если обратная реакция существует только на холодном интеллектуальном или «головном» уровне объективного вербального описания; она смирится и с этим, обещала она, свернувшись и дрожа почти в позе эмбриона на эргономичном кресле кабинки ее рабочего места — и потому торопила смертельно больную подругу смело говорить, не сдерживаясь, высказать все: какие слова и термины вообще могут описать и оценить солипсические, самопожирающие, бесконечные эмоциональные вакуум и губку, которыми она оказалась?»
Редкий случай, когда после последней страницы хочется стряхнуть с себя буквы, выкинуть из головы все эти металлические конструкции-предложения. Эта книга рассчитана на очень специфическую аудиторию ценителей. Увы, я не из их числа. И что уж кривить душой – для меня эта история в первую очередь о том, что будет, если достигнуть дна… Эта книга навела меня на мысли о детском состоянии страха и беспомощности… Уолесс говорил о другом, но мне откликнулось это.
Если боишься боли, нельзя как в детстве протянуть руку в темноту и убедиться, что там никого нет и бояться нечего. Старые механизмы далеко не универсальны.35631