Рецензия на книгу
Девица Кристина
Мирча Элиаде
Аноним11 октября 2011 г.Сколько раз перечитываю, неизменно поражаюсь, как искусно Мирча Элиаде разделил мир «Девицы Кристины» на мужскую и женскую половины. Мужские персонажи подчёркнуто прозаичны. Г-н Назарие смешон со своим многословием, доктора больше всего беспокоит не разгул упырей, а то, что вещички наши тю-тю. Егор Пашкевич – ну, что ж, с его безнравственной душой, себялюбивой и сухой, изображён довольно верно… Нет, Егор – славный парень, хочется надеяться, что не бездарный, но в разведку бы я с ним не пошла. Все добрые задатки похоронены в пучине бесконечного ячества. Я, я да я. За благородными реляциями одно стремление и рыбку съесть, и усесться самым комфортным способом.
Женщины у Элиаде – ужасают. Бытовые образы: заплесневелая кормилица, сомнамбулическая обжора госпожа Моску, с чьих уст не сходит декламация: «Смертельна страсть во тьме ночей Для струн души певучих, Мне больно от твоих очей, Огромных, тяжких, жгучих» - приобретают инфернальный отблеск мистической жути. Хотя чего тут, в принципе, бояться? Ну, страсть, ну смертельна, ну, жрёт как не в себя, ну, стихи читает… В Санде, старшей, Элиаде подчёркивает жертвенное начало, слабость, а Симина, младшенькая барышня, внушает ненарочитый трепет. Без порочного дитятки сейчас хоррор не хоррор, ничем нас не удивишь, но Симина… Сцена в подполе, этот накал эротики и агрессии… Элиаде был одним из последних писателей, кто ещё понимал, что такое грех. Что же касается домнишоары Кристины, в ней собраны все черты, заставляющие мужчину бояться женщины. Непобедимая внешняя привлекательность, сексуальная активность, уверенность в себе, резкость, страдание, сила чувств… Самым же страшным, кто бы усомнился, оказывается влажная тёплая рана, которая обильно кровоточит». Фрейда не надо с этими мистическими реалистами. Кристина - сама женственность, и если её истребить, что станется с Сандой?
Плохо, что Кристину демонизировали в переводе, обозвали вампиром. В оригинале её «побрал стригой», и надо понимать, что девица предложила себя вместо старшей сестры (г-жа Моску: "Кристина умерла за меня"). Сама она стригоайкой не является, иначе пресловутая рана давно бы зажила. А Люцифер, склоняемый госпожой Моску во всех падежах, - это Лучафэр, вечерняя звезда. Эарендил, короче. Мне искренне кажется, что наименьшее удовольствие от своих скитаний получала именно Кристина. Прекрасное, любящее существо, которое любимые стремятся только употребить, потом убить, а после сожалеть о тёплых бёдрах. Неужели женственность нигде не нужна, кроме постели и - за эту постель - адской бездны?
Всякая женщина – зло; но дважды бывает хорошей:
или на ложе любви, или на смертном одре.
Паллад. Порядочная скотина этот Паллад.
Мне, Кристина, больно от твоих очей. Никто, никто не спросил тебя, чего же ты хочешь. Никто не помог. Только и успела ты сказать: «Не хочу больше сниться. Я устала от холода и от бессмертия».63964