Рецензия на книгу

• 

  CeLeno4ka13 марта 2019 г.

  Древний язык, к которому принадлежит мое мужское имя, не имеет письменности, потому написать его я не могу. И я не нашел никого, кому бы я пожелал назвать его. Но его значение, полагаю, я могу привести. Катализатор. Изменяющий.

  Осторожно, спойлеры! Эта рецензия не столько рецензия, сколько мои мысли и размышления…
  Всегда и во все времена детям, рожденным вне брака, приходилось выживать. Им не хватает родительской любви и внимания. Хуже всего быть незаконнорожденным сыном королевской крови. Кто-то видит в тебе угрозу и помеху на пути к трону, а кто-то ошибку молодости, которую уже не исправить. Так маленький мальчик Фитц Чивел все свое детство проводит в замке короля своего деда. Покинутый родителями и оставленный на попечение королевского конюшего он пытается выжить и приспособиться к условиям тяжелой реальности. Чтобы избежать своего одиночества, еще ребенком он использует свой редкий Дар и связывает себя с щенком. Отныне у них одно сердце и один разум на двоих...
  

  
  Востронос, как всегда, был с нами. Остальные ребята теперь принимали его как часть меня. Я не думаю, что им когда-нибудь приходило в голову удивляться единству наших сознаний. Мы были Новичок-и-Востронос, и они думали, что это просто благодаря хитрому фокусу мой четвероногий друг всегда знает, где надо находиться, чтобы поймать нашу добычу, прежде чем я успевал ее бросить.
  ….И все это время Востронос был со мной, мы так привязались друг к другу, что я уже редко полностью отделял свое сознание от его. Я пользовался его носом, его глазами, его челюстями так же свободно, как собственными, и никогда не думал, что это хоть сколько-нибудь опасно.

  Люблю начало этой книги за ее неспешность, за то, как четко мы знакомимся с миром, через восприятие шестилетнего, но смышленого мальчика, еще когда жизнь его не была наполнена заговорами, убийствами и заботами о королевстве.
  Мне очень нравится, как хорошо раскрыты взаимоотношения между персонажами, отношения каждого обитателя Оленьего замка к признанному бастарду. Мне кажется, автору отлично удалось передать взаимоотношения дяди и племянника, точнее даже не так: отношения принца и бастарда его брата, который видит в нем свою кровь, своего племянника. Они настолько трогательны и неуклюжи, но полны искренней заботы друг о друге.
  Отец Фитца – это отдельная и мутная история. Я не до конца понимаю мотивы этого человека. Да, в книге есть объяснение, что из-за известий о незаконнорожденном сыне Чивела, у его жены ухудшилось здоровье и он счел за лучшее отречься от короны. Но как же так? Его с самого детства учили быть королем. Он был лучшим дипломатом, он мог справиться с управлением государства намного лучше, чем бы это сделали Верити или Регал и что самое худшее он это знал. Ну просто не мог не осознавать. Он был рожден для этого. И вот он покинул свой народ в самые трудные времена для Шести Герцогств, покинул тогда, когда больше всего в нем нуждались. А все из-за чего? Из-за каких-то своих принципов или мнимых идеалов о чести? Нет. Не верю я в это или не понимаю. Сейчас можно только гадать: что бы было, если бы он не отрекся от власти. Может это бы спасло их королевство и не привело бы к таким ужасным последствиям. Может быть Регал и не стал бы ничего замышлять против него и Верити, потому что они оба были бы ему не по зубам. А может наоборот привело бы Шесть Герцогств к еще большей сумятице и разрухе. Может быть его решение остаться, привело бы к еще более тяжелым последствиям. Но я больше склоняюсь к первому варианту: если бы он был жив и принял правление, не важно признав Фитца сыном или нет, это спасло бы Шесть Герцогств от многих ошибок, которые как снежный ком все накапливаются после его отречения. Но если бы не его уход, не было бы этой истории. Я думаю следующие книги не прольют свет на этот момент, потому что тема на самом деле закрыта. Он просто так поступил. Сложившийся факт, который нам читателям остается осмыслить принять и идти дальше… И мне это нравится. Это как в жизни: человек умирает, и никто больше не узнает о нем ничего, его поступки и мысли так и уйдут с ним в могилу, а живым остается только догадываться о них.
  

  
  Прилив никогда не ждет, и это истина. Но время? Ожидало ли то время, в которое я родился, моего рождения? Может быть, эти события обрушились неотвратимо, как большие деревянные гири часов Сейнтана, цепляясь за мое зачатие и толкая вперед мою жизнь? Я не претендую на величие, и тем не менее, если бы я не был рожден, если бы мои родители не уступили накатившему вожделению, все могло бы сложиться иначе! Иначе, но лучше ли? Не думаю.

  Не могу не привести следующий даилог, чтобы охарактеризовать неловкие отношения Пейшенс и Фитца:
  

  
  

  • Я ждала, что ты придешь ко мне извиниться.

  
  Я немедленно раскрыл рот, чтобы сделать это, но Пейшенс раздраженным жестом велела мне молчать.
  — Но, обсуждая это сегодня с Лейси, я поняла, что уже простила тебя. Я пришла к выводу, что у мальчиков есть некий запас грубости, которую им приходится на кого-то выплескивать. Я решила, что ты не хотел ничего плохого, раз не почувствовал потребности извиниться.
  — Но я сожалею, — возразил я. — Я просто не знал, как сказать…
  — Все равно извиняться слишком поздно. Я тебя простила, — сказала она оживленно…
  … Пейшенс жестом позволила мне удалиться. Когда я встал, чтобы идти, она сказала:
  — Запомни это, Фитц. Есть у тебя Сила или нет, носишь ты его имя или нет, но ты сын Чивэла. Старайся вести себя достойно. А теперь иди и поспи.
  — С этим ухом? — спросил я, показывая ей кровь на кончиках пальцев.
  — Я не подумала. Извини… — начала она, но я прервал ее:
  — Слишком поздно извиняться. Я вам уже простил. И спасибо.
  

  Мне нравится какие Фитц принимает решения в сложных и непонятных ситуациях, когда кажется что выхода просто нет. Например, когда Шрюд испытывал его на верность: в последствии он сделал это открыто и без слов выразил свое отношение ко всему этому.

  • Это была моя идея, — сказал он наконец почти грубо. — Не его. Ему это с самого начала не понравилось. Я настаивал. Когда будешь старше — поймешь. Я не могу рисковать. Но я обещал ему, что ты узнаешь это от меня самого. Все это задумал я, он тут ни при чем. И я никогда снова не попрошу его испытывать тебя таким образом. Слово короля.

  оля.

Он жестом отослал меня. Я встал, но, поднимаясь, взял с подноса маленький серебряный нож, украшенный гравировкой, которым король пользовался, чтобы резать фрукты. При этом я смотрел ему прямо в глаза и, ничуть не скрываясь, убрал нож себе в рукав. Глаза короля Шрюда расширились, но он не сказал ни слова.
Двумя ночами позже, когда Чейд позвал меня, наши уроки возобновились, как будто никогда не прекращались. Он говорил, я слушал. Я играл в его игру с камешками и ни разу не ошибся. Он давал мне задания, и мы перешучивались. Он показал мне, как Проныра, ласка, танцует за кусочек колбасы. Между нами все снова было хорошо. Но прежде чем покинуть его комнату этой ночью, я подошел к камину. Без единого слова я вонзил маленький ножик в дерево каминной полки. Потом я ушел, так ничего и не сказав и не встретившись с Чейдом взглядом. Больше мы об этом никогда не говорили.
Я думаю, что нож остается там и по сей день.

Или как удачливо он разрулил ситуацию с герцогом и сигнальными огнями. Или как в открытую пришел травить Руриска… Его интуиция - интуиция Чивела ведет его по жизни, заставляя быть катализатором тех событий, что происходили благодаря его вмешательству. Еще мне очень нравится вся эта заварушка с пиратами красных кораблей и «перекованными», с нетерпением жажду узнать подробности.
Эта книга в большей степени посвящена Силе, чем Дару, которыми в равной степени обладает главный герой. Его обучение Силе и дальнейший провал… Я не знаю что испытывать по этому поводу, скорее всего жалость: как несправедливо обошлись с группой учеников владеющих Силой, ведь они никогда не узнают, что все может быть по другому, что то, что они знают и принимают за истину, очень сильно извращено. Очень жаль, что некому их вразумить и некому направить и показать истинную сущность Силы. Может и было бы кому, но темные времена, наступившие для Шести герцогств, не оставляют времени и выбора никому. У меня просто сердце сжимается, от того как всего один человек может поломать судьбы многих. Мне жалко их, но так же жалко и Фитца, который благодаря стараниям Галена, так и не смог стать полноценной частью круга Силы, не узнал того единения, что испытывали все они, хотя обладал еще большим потенциалом чем все они вместе взятые. Вместо этого он стал еще более одиноким. Он просто невезучий, если бы тогда он смог удержаться от соблазна Силы, смог бы подчинить Галена так же как когда то его отец, и многое в его судьбе сложилось бы по-другому. Но мне теперь больше жаль их, потому что у Фитца своя дорога, да, может быть дорога более длинная тяжелая и извилистая, но это его путь, и что бы было, если бы он стал частью всего этого? Нет, не верю и не воспринимаю его в этом качестве. Мне особенно жаль Августа, он вроде не плохой парень, но я, так же как и автор, надеюсь, что он поумнеет и все у него будет хорошо.
Финал книги шикарный, мне понравилось, когда Фитц провалился в беспамятство, оставил свою физическую оболочку, отчаянно пытаясь спасти своего короля. Его сила раскрылась так сильно как никогда до этого… Эта книга не так похожа на Имя ветра – еще одну мою любимую книгу, но мне нравится в них обоих то, как они начинаются и заканчиваются с печалью о былом. И эта печаль пронзает все повествование насквозь, заставляя задуматься: а что же такого случилось дальше?...



Гербарий и история, карты и размышления, все вперемешку в его руках, как и в моей памяти. Я не могу больше вспомнить, что это я собирался делать. Боль вернулась, и было бы так легко утихомирить ее. Но такой путь ведет к безумию, это было доказано множество раз до меня. Так что вместо этого я посылаю мальчика найти два листика каррима, корень имбиря и мяту, чтобы сделать мне чай. Я думаю, не попрошу ли я его однажды принести три листика этой травы.
И откуда-то доносится тихий голос друга: «Нет».