Рецензия на книгу
Бесы
Федор Михайлович Достоевский
Аноним31 января 2019 г.Экзорцист не поможет
Политическая штука, антиреволюционная, как при СССР не запретили — загадка. Проводится параллель между нигилизмом и одержимостью. Если вести её дальше, можно оказаться в точке, где все наши демократы, богоборцы и прочие «право имеющие» - опасные психи, исцелять экзорцизмами их и святой водой! Но если даже не доводить идею Фёдора Михайловича до абсурда, то уже та кунсткамера человеческих монстров, что представлена на страницах книги, время от времени вызывает желание перекреститься и плюнуть через плечо.
Главный экземпляр «паноптикума» — Ставрогин, он же Иван Царевич, он же Принц Гарри (вернее бы подошёл другой шеспировский принц — Гамлет, вокруг него тоже люди мрут, как мухи). Предполагаемый насильник малолетних, дуэлянт, убийца — словом, незаурядная личность. Тайное общество спасителей народа, показанных на заседании смешными горлопанами без конкретных целей и принципов («Я на вас смотрел, вы не подняли, так и я не поднял (руку)»), - считает Ставрогина своим лидером. Тот ошалело норовит соскочить с пьедестала, но приятели ласково, настойчиво напоминают: ты куда, мол? Убивай уже кого-нибудь! А то народ волнуется. Ставрогин, при всей своей асоциальности, укушенном губернаторе и женитьбе на пари, не слишком рвётся в федьки-каторжники. Бессмысленное разрушение ему теперь претит — этакий аристократический burn-out. Однако вокруг носятся «на бреющием полёте» истребители любящие, а потому — беспощадные.
Женщины Достоевского чудовищно жестоки к себе и другим. Мне, как женщине, это и лестно, и позорно. Зачем с Лизой так обошелся, хотела бы я спросить автора, если бы Фёдор Михайлович давал автографы в Кёльне. Но, увы, приходится только делать предположения. Может быть, Достоевский решил, что такая вот Лиза не будет счастлива ни с кем из её одержимого окружения. Вариант «одна и 30 котиков» в те времена ещё не рассматривался, значит...
«Бесы» содержат множество прекрасных мелочей, заставляющих их любить, даже не соглашаясь с центральными идеями.
Например, «поэзия» Лебядкина — что-то уже за пределами добра и зла, его стихи были бы уместны на форуме по соседству с порошками-пирожками. «В случае, если б она сломала ногу» - ультимативный бред, за который хочется уже не по уху засветить, а участливо по плечу похлопать. Почти Пригов... Восхищает и Варвара Петровна: остра на язык, любую её речь можно растащить на цитаты. Вот, как убеждает Дашу в положительных качествах жениха: «Он легкомыслен, мямля, жесток, эгоист, низкие привычки, но ты его цени, во-первых, уж потому, что есть и гораздо хуже...» Порадовало очень современное: «А вы эмигрируйте! ...я вам советую в Дрезден, а не на тихие острова. Во-первых, это город, никогда не видавший никакой эпидемии, а так как вы человек развитый, то, наверно, смерти боитесь; во-вторых, близко от русской границы, так что можно скорее получать из любезного отечества доходы». Наконец, повергло в смятение дикое самоубийство Кириллова! Квинтессенция добровольного безумия, воинствующего нигилизма. Читается с не меньшей дрожью, чем ужасы Стивена Кинга. Можно понять суицид от беспомощности, разочарования, усталости или боли, но убить себя, чтобы, проще говоря, показать Богу фигу?! Тут вера посильнее, чем в притче о священнике, который отправляется молиться о дожде в засуху и берёт с собой зонтик...
Шатову жалко, может быть, больше всех. За всё это: власть бредовых идей, муки гордости и унижения, роды, злая судьба мужа — Фёдор Михайлович, что же вы так-то!..
Перечитала дважды, чтобы больше не возвращаться.142,1K