Рецензия на книгу

• 

  _mariyka__3 января 2019 г.

  Уже третья книга прочитана, и прочитана с огромным удовольствием. Слепухин пишет о войне, хорошо пишет, проникновенно, но нельзя сказать, что бьет наотмашь. Хотя и темы берет, скажем так, малоосвещенные, но не ставит целью поразить какой-то внезапностью, резкостью. И потому после его книг ком в горле так и не прорывается слезами. А давит, душит тоскливой печалью. Тоской оттого, что хочется хоть кусочка хэппиэнда, тоской оттого, что счастливый финал на горизонте даже не маячит, и это чувствуется. И это выглядит абсолютно естественным в его повествовании.

  Он уже писал о тех семнадцатилетних, что остались на оккупированной территории в то первое военное лето. Теперь же, вместе с Людмилой Земцевой, мы оказываемся в Германии, в Дрездене. Судьба угнанных на работы. Снова - такая разная. Нет, то, конечно, чистое везение, что жил в Дрездене такой профессор Штольниц, что ему была нужна прислуга со знанием немецкого... Везение ли? С одной стороны - конечно, гораздо лучше жить в семье, в общем на равных с хозяевами, хорошо питаться, иметь возможность выйти в город, слушать лекции профессора-искусствоведа о живописи и архитектуре. А с другой - как все в разы запутывается уже в настоящем для советской девушки, комсомолки, которая просто не может ненавидеть немцев-хозяев и их знакомых, которая уже не может в полной мере поддерживать мысли своих знакомых девушек из рабочего лагеря. Уже не может, пока никто ничего не спрашивает. А потом ведь еще и спрашивать начнут?

  А ведь это по-прежнему молодость, которая требует любви. Любви, обреченной заранее, любви вопреки, первой любви, счастливой или несчастной - решать влюбленным.

  Большая часть книги - рассказ о заговоре "20 июля", о плане "Валькирия". Да, немецкий пролетариат не поднял оружие, против напавших на СССР, у него на то были свои резоны. Да, интеллигенция, высшее общество поначалу просто не придавали значения происходящим изменениям, потом считали, что это ниже их достоинства, потом - что их не коснется. Но Слепухин снова подводит нас к мысли о пределе, о той отсечке, за которую человек может или не может переступить. У каждого эта отсечка своя - гибель сына, Сталинград, становящаяся очевидной бессмысленная жестокость... Но вот таких людей становится всё больше. Кто-то делает то, что в его силах и не претендует на звание героя. Кто-то эмигрирует, чтобы не поддерживать существующий режим. А кому-то честь, фамильная или личная, не позволяет довольствоваться малым. И начинает зреть заговор, участниками которого являются высокие чины Третьего Рейха. Заговор по устранению фюрера и свержению нацистского режима. Но, как у любого движения, базирующегося на слове "против", у него есть один главный недостаток - у участников нет общей программы. Большинство ограничивается мыслью уничтожить фюрера, а там - само рассосется. А есть и такие, кто хочет народного суда для Гитлера. И даже те, кто понимает, что это должен быть продуманный и согласованный комплекс мер - они не знают, что конкретно предложить.
  Заговор "20 июля" - что это: попытка самоочищения, способ смягчить кару за совершенное, способ избежать ответственности или попытка покаяния? В общем масштабе - какая разница, ведь покушение все равно не удалось. Но в частностях, в помыслах отдельного человека - это искупление вины?

  В этой книге звучит так много вопросов, требующих долгих, серьезных, тяжелых ответов, что пересказать и даже перечислить их все не удастся. Потому что хочется еще порассуждать в общем, и рассказать о частностях. О людях - профессоре Штольнице, его сыне, докторе Фетшере, Эрихе Дорнбергере, о Люсе Земцевой. Об идеях участников заговора, о событиях, предшествовавших и последовавших за 20 июля. О бомбардировке Дрездена, безнадежно опоздавшей к Ялтинской конференции, но все равно состоявшейся, унесшей тысячи жизней мирных людей. О долгожданном освобождении, которое уже не приносит счастья, подернувшись серым пеплом выжженной души.

  12

  638