Рецензия на книгу

• 

  Аноним8 ноября 2018 г.

  Родина с татарскими глазами

  Идеальная книга. В ней бесконечное количество точек зрения и много углов преломления. При желании ее можно прочитать как драму о жизни эмигрантов, как энциклопедию русских характеров, как социально-художественный эксперимент. В любом из этих случаев ее блестящее, безупречное литературное оформление даст вам все необходимое для кристально чистого, дистиллированного читательского счастья, наслаждения, ради которого перечитывал Набокова, например, Протопресвитер Александр Шмеман. Дневники. 1973-1983

  
  «… ради именно почти физического наслаждения».

  Предлагаю прочитать это волшебство как притчу.
  Кто такой Лев Глебович? Идеальный представитель русского образованного класса. Смелый, красивый, образованный, решительный. Без недостатков. Если вы захотите себе представить обобщенный образ благородного идеального русского, то Ганин Лев Глебович в вашем распоряжении.

  Кто такая Машенька - красавица с татарским глазами? Кого оставил Лев Глебович?

  
  …только тогда он ощутил пронзительно и ясно, как далеко от него теплая громада родины и та Машенька, которую он полюбил навсегда.

  В этой притче, Машенька это болезненно любимая Родина, Россия.

  Что заставило его расстаться с Машенькой? Он ее никогда не разлюбит. Но даже в самые счастливые дни их любви его как будто тянет вверх и вперед, в будущее, и это стремление не убирает, нет, а как-то обезболивает роль Машеньки в его жизни. Вот это вот предпочтение своей любви некоей высшей цели все и решило.

  Куда ушел Ганин? Он застрял в поезде. Не побежав за Машенькой, во время последней встречи он остался в пустом темном вагоне.
  

  
  Она слезла на первой станции, и он долго смотрел с площадки на ее удалявшуюся синюю фигуру, и чем дальше она отходила, тем яснее ему становилось, что он никогда не разлюбит ее. Она не оглянулась. Когда поезд тронулся, он вошел в отделение, и там было темно, оттого что в пустом вагоне кондуктор не счел нужным зажечь огарки в фонарях. Он лег навзничь на полосатый тюфяк лавки и в пройму дверцы видел, как за коридорным окном поднимаются тонкие провода среди дыма горящего торфа и смуглого золота заката. Было странно и жутковато нестись в этом пустом, тряском вагоне между серых потоков дыма.

  Это вагон будет ему теперь домом.

  
  Шум подкатил, хлынул, бледное облако заволокло окно, стакан задребезжал на рукомойнике. Поезд прошел, и теперь в окне снова раскинулась веерная пустыня рельс. Нежен и туманен Берлин, в апреле, под вечер. Неприятно было главным образом то, что день-деньской и добрую часть ночи слышны были поезда городской железной дороги, и оттого казалось, что весь дом медленно едет куда-то.

  Кому досталась Машенька? Алферову Алексею Ивановичу -

  
  Светлые редкие волосы слегка растрепались, и было что-то лубочное, слащаво-евангельское в его чертах, полуоткрытый, мокрый рот, бородка цвета навозца, мигающие водянистые глаза.

  Мораль, которой не было и не могло быть у Набокова, вы выведете сами.

  24

  901