Рецензия на книгу

• 

  slovami31 октября 2018 г.

  Очевидно, очень умная книга. Слишком.

  Я бы хотела посвятить эту рецензию Диме — не только и не столько потому, что он посвятил мне свою. Как сложилось то, что мы начали читать вместе, я в точности не помню. Это был один из зимних вечеров в Петербурге, тождественных ночам, которые незаметно переходили в пустые серые утра, только цветом, но не настроением от ночей отличавшихся. В одной из уродливых бежево-зелёных пятиэтажек весёлого посёлка, рядом с которой, казалось, не было никакой жизни. Люди стремительно проходили мимо: кто в дом, кто из дома, будто стараясь не прожить в собственном дворе ни секунды, не дышать воздухом, в котором отпечатывались решётки серых цементных полосок, призванных, кажется, напоминать не то о школе, не то о тюрьме — если считать, что между ними есть некая принципиальная разница. В некоторых таких дворах стоят не по-местному современные «Пятёрочки», открывающиеся в полуразвалившихся помещениях, на которые спешно надета аляпистая бело-красно-зелёная пластиковая скорлупа, такая же неуместная и фальшивая, как реклама новой модели айфона в метро. При выходе из двора был установлен ужасающий спонтанный мемориал ушедшему детству или советскому союзу: толпа мягких игрушек, выкинутых кем-то на помойку, а кем-то другим — из зла или скудоумия — собранных и выстроенных на клумбе. Выцветшие, грязные, уродливые и почти бесформенные они стояли толпой, очевидно просолившейся насквозь ненавистью к человечеству. Выходя на проспект в темноте зимнего утра, которое медленно и неохотно приобретало стальной оттенок и становилось тем, что мы привыкли называть зимним днём, малодушно не думая о том, что так, скорее всего, выглядит ад, мы ждали трамвая и беспомощно смотрели в ту сторону, откуда он должен появиться. В этот момент уже ничего не зависело от нас, мы просто ждали, мёрзли, немного стыдились того, что вышли слишком поздно, и вспоминали вчерашний вечер, наполненный бытовой суетой и чтением вслух.

  Вся моя рецензия умещается в одну цитату из этой книги: «Пока я глядел вслед катафалку, мне вспомнился один парнишка, подмастерье из Туттлингена. Много лет назад он присоединился в Амстердаме к похоронной процессии известного коммерсанта и во время погребения с почтением и чувством выслушал надгробную проповедь голландского священника, из которой не понял ни слова.»

  6

  203