Рецензия на книгу

• 

  sverkunchik31 октября 2018 г.

  Посвящается Марии Степановой, из чьей "Памяти памяти" я узнала о Зебальде и о которой постоянно думала, читая "Кольца Сатурна".

  Одна из книг Зебальда называется "Естественная история разрушения" и, читая "Кольца Сатурна", я постоянно думала, что такое название в какой-то мере подошло бы и этой книге: она действительно во многом – о разрушенном: о чем-то разрушенном в материальном мире и о чем-то метафорически разрушенном в голове у человека. Отпечаток этого разрушения есть как будто на всем, о чем рассказывается в этих заметках о пешем путешествии по графству Саффолк.

  Эти записки выглядят вполне документально с точки зрения фактов и очень искренне с точки зрения описаний мыслей и чувств, но интересно вот что: есть ли в этой прозе лирический герой или здесь этот герой максимально честно приближен к самому Зебальду? Не знаю, но хотела бы знать. Отсутствие однозначного знания и понимания тоже кажется мне очень важным применительно к "Кольцам Сатурна". У этого не то героя, не то самого автора вся драматургия произведения строится не на событиях - отправился туда, увидел то, а на движении мысли - и эта самая драматургия мысли захватывает, если читатель готов делать мыслительное усилие.

  С этой токи зрения хочется назвать "Кольца Сатурна" "потоком сознания" или "путевым потоком сознания", но это кажется не совсем правильным – возможно потому, что поток сознания существует в моменте, а в "Кольцах Сатурна" так или иначе есть ретроспективность и рефлексивность – взгляд из момента, в котором Зебальд пишет книгу.

  Кроме истории о разрушениях, Зебальд дотрагивается до еще нескольких важных историй. Одна из них - для меня - история о смерти. Он часто говорит о кладбищах, иногда думает о своих мертвых, постоянно вспоминает Томаса Брауна:

  
  “Браун сам наилучшим образом прокомментировал посмертные блуждания собственного черепа, в одном месте своего знаменитого, частью археологического, частью метафизического трактата о практике сожжения покойников и захоронения урн он пишет, что вытаскивать труп из могилы — это трагедия и мерзость. Но кто, вопрошает он, знает судьбу своего праха? Кто знает, как часто его будут хоронить?”

  Получается, что история про смерть и история про разрушение - это две половинки того главного, о чем мы думаем, читая "Кольца Сатурна". И надо сказать, что сочетание возвышенных размышлений и простеньких описаний бытовых ситуаций производит очень особенный эффект – что-то вроде эффекта "и горний ангелов полет и дольней лозы прозябанье". Это сочетание высокого с мелким - не о том, что мелкое подтверждает высокое, а о том что в каждой мелочи и маленьком действии есть след возвышенного.

  Зебальд отмечает в мире какую-то горькую иронию и сам пишет с такой иронией – его формулировки точны, но не скучны. Эта горечь добавляет силы ощущению пустоты – той пустоты, которая остается от разрушений и смертей – как будто все кончилось.

  “Я так боялся, что реальность исчезла навсегда, что мне хотелось убедиться в ее существовании” – говорит рассказчик. И сам убеждает нас: вот реальность, в ней есть разрушения, смерть и пустота, но ее существование – неоспоримо. А главное, что реальность есть в памяти живущих.

  9

  912