Рецензия на книгу

• 

  Sciolist3 сентября 2018 г.

  Одна из любимейших книжек детства. Странные, на наш взгляд, старинные гимназические порядки, дикий образ жизни слободы (впрочем, в 90-ые годы многое, увы, возродилось и не спешит исчезать до сих пор), чинопоклонничество и невежество, хаос, возникший с падением самодержавия, смешной и колоритный воображаемый мир Швамбрании, отзеркаливающий реальность... И всё написано очень простым и обаятельным языком. Понятно, что повесть содержит немалую долю художественного вымысла, утрирований и приукрашиваний. Естественно, описания жизни до революции и после неё — очень однобокие: как плохо и глупо было раньше, и какие хорошие люди пришли на смену старорежимникам, и какую хорошую новую жизнь нам суждено построить. Добрые чекисты и благородный комиссар резко противопоставляются злым и желчным взяточникам, бумагомаракам и держимордам. Все книги, изданные в те годы, были такими — иначе их просто не допустили бы к печати.

  Очень просто и наглядно проиллюстрировано взросление героя и постепенный уход детства, постепенное обнищание и крах воображаемой Швамбрании. «Сказка — ложь, сказка — пыль, /Лучше сказки будет быль!» Пафосно и торжественно Леля и его друзья начинают сокрушать старый, окостеневший и надменный мир старого режима... Да, будучи ребенком, радуешься за них.

  Спустя почти сто лет после издания книга читается так же живо и с таким же интересом, как в детстве. Но... многие моменты уже выглядят картонными или лубочными. У взрослого читателя они вызывают сомнения. Если же почитать о дальнейшей судьбе семьи автора, финальная глава становится грустной и даже страшноватой. Несмотря на все усилия, им так и не удалось окончательно влиться в новый мир. Оська даже поплатился за это жизнью. Новый мир строился, строился — но в итоге сам обратился в мир консерватизма, желчной казенщины и безжизненной бюрократии. То, с чем яростно боролись те храбрые комиссары и доблестные чекисты (впрочем, существовали ли таковые?..), вернулось на круги своя, лишь сменив знамена, лозунги и портреты.

  И неожиданно за «фасадом» повести начинает проглядывать тайный смысл, гораздо более обширный и мрачный, о которой Кассиль, возможно, даже не догадывался. Можно бесконечно рубить головы очередной гидры — но гидра живет и возрождается, меняя лишь оболочку и имена. Называй её самодержавием, капитализмом, коммунизмом или клерикальностью — но окончательно её не истребить, ибо она неотъемлема от человечества. Все перевороты и революции в истории свершались в надежде что-то изменить, воплотить мечту о новой жизни и всеобщем счастье. Но все новые идеи или вырождались, или гибли в зародыше. И всё снова возвращалось... И вот подумайте: автор развенчал и обрушил нереальную Швамбранию, но разве всемирный коммунизм на поверку не был такой же Швамбранией, только гораздо больших масштабов?! Крах следует за крахом, люди сочиняют всё новые и новые «швамбрании для взрослых», всерьёз верят в них и пытаются воплотить, снова и снова терпя неудачи. Я грустно усмехаюсь, когда с экранов и мониторов нас снова зовут в некий дивный новый мир, находящийся то на западе, то на востоке, то в воображении оратора...

  9

  960