ШБ. Васильев. В списках не значился

Это был его дом, и если понятие "родина" ощущалось как нечто грандиозное, то дом был попросту самым родным местом на всей земле.

Слезы текли по ее щекам, и она совсем не по-ефрейторски шмыгала носом. - Мир, товарищ генерал. Война кончилась.

...но всем вдруг стало больно оттого, что вчера уже прошло, а завтра снова начнется война.

- А разве у немцев рабочий день - восемь часов? - усомнился Плужников. - У них же фашизм.

• Фашизм - это точно.

Победить. Потому что человека нельзя победить, если от этого не хочет. Убить можно, а победить нельзя. А фашисты - не люди, значит, я должен победить.

Упал свободным и после жизни, смертию смерть поправ.

- Не беспокойся, милый, всё будет хорошо! Всё будет хорошо, и в дамки выйдут пешки, и будет шум и гам, и будут сны к деньгам, и дождики пойдут по четвергам. Так говорит дядя Михась: помнишь, он вёз нас когда-то в крепость? Мы ещё смотрели столб на дороге, и там я впервые наткнулась на твою руку...

- Если я останусь в живых, я найду вас, - строго повторил он. - А если нет... Ты расскажешь ему о нас. О всех нас, кто остался тут под камнями.
- Он будет молиться на эти камни.
- Молиться не надо. Надо просто помнить.

Я просто не могу молчать, я боюсь замолчать, потому что тогда, когда я замолчу, начнешь говорить ты и скажешь, что я - дура набитая, что нашла время влюбляться. А разве мы виноваты, что время такое, разве мы виноваты? Я боюсь замолчать, Коля, а у меня уже нет сил говорить. Сил нет, а я боюсь, боюсь в тишине остаться, боюсь того, что ты скажешь сейчас..