Спартак

– Но ты, Цезарь, кто ты - друг наш или враг?

– Хотел бы быть другом и уж во всяком случае никогда не буду врагом.

– Ты можешь все сделать для нас?

– Каким образом?

– Выдай нам человека, владеющего нашей тайной.

–  Как? Ты хочешь, чтобы я, римлянин, допустил восстание всех рабов, грозящее Риму гибелью? Чтобы я допустил это восстание, имея возможность его предотвратить?

– Ты прав. Я позабыл, что ты римлянин.

– И я желаю, чтобы весь мир был подвластен Риму.

– Ну конечно. Ты – олицетворение тирании Рима над всеми народами земли. Ты лелеешь мечту, которая превосходит безмерные замыслы Александра Македонского. Когда римские орлы раскинут крылья над народами всей земли, ты хочешь заковать эти народы в цепи, зажать их в железный кулак? Рим – властитель народов, ты – владыка Рима!

Вот  как  хорошо живется в  нашей  благословенной республике людям  с
низкой душой, тупым и ничтожным. Им широко открыт путь к почестям и славе.
Я  чувствую в  себе силы и  способность довести до победы любую войну,  но
никогда я  не мог добиться назначения командующим,  потому что я беден и у
меня долги.  Если завтра Красс из тщеславия вздумает получить назначение в
какую-нибудь  провинцию,   где   придется  воевать,   он   добьется  этого
немедленно: он богат и может купить не только несчастных голодных плебеев,
но и весь богатый, жадный сенат.

Слух о смерти Суллы распространился по Италии с быстротой молнии и вызвал повсюду, особенно в Риме.

Общее изумление сменили толки, расспросы и рассуждения; всем хотелось знать, почему, как и когда произошла эта неожиданная смерть.

Партия олигархов, партия и богачи оплакивали смерть великого человека как народное бедствие, как незаменимую утрату: они испускали громкие вопли и требовали, чтобы герою были оказаны императорские почерки при похоронах, чтобы ему были воздвигнуты статуи и храмы как спасителю республики и полубогу.

Им вторили десять тысяч рабов, получивших от Суллы свободу; он роздал им часть имущества тех, кто стал жертвой проскрипций.

Эти десять тысяч человек были всем обязаны Сулле и привязаны к нему не только из благодарности, но из боязни, что с его смертью у них отнимут все, чем он их так щедро одарил.

В Италии было еще сто двадцать тысяч легионеров, сражавшихся на стороне Суллы в войнах против Митридата и в гражданской войне против Мария. Жили эти легионеры главным образом в городах, прежних обитателей которых Сулла, борясь с Марием, или выгонял, или истреблял. Диктатор наделял своих легионеров имуществом побежденных, и эти сто двадцать тысяч обожали его. Поэтому они тоже были готовы отстаивать все, сделанное Суллой.