Граф Монте-Кристо. В двух томах

Больше всего пугает стариков, когда смерть на минуту отходит от них, чтобы поразить другого старика.

- Вы прочли записку?
– Да, – ответил Франц.
– Так перечтите её, обратите внимание на почерк и
найдите хоть одну стилистическую или орфографическую
ошибку.
В самом деле почерк был прекрасный, орфография
безукоризненна.
– Вам везет! – сказал Франц, возвращая записку Альберу.
– Смейтесь сколько вам угодно, шутите сколько хотите, –
возразил Альбер, – а я влюблен.

Старики становятся тиранами в отношении тех, кого они любят

...испытывали ли вы по отношению к кому-нибудь такую неодолимую симпатию, что, видя этого человека в первый раз, вы чувствуете, будто знаете его уже давно, и спрашиваете себя, где и когда его видели, и, не в силах припомнить, начинаете верить, что это было раньше, в другом мире, и что эта симпатия – только проснувшееся воспоминание?

- Какую огромную силу ума вы потратили, чтобы дойти до цели. Что совершили бы вы на свободе!

• Может быть, ничего. Я растратил бы свой ум на мелочи. Только несчастье раскрывает тайные богатства человеческого ума; для того чтобы порох дал взрыв, его надо сжать.

Кто я? Закон. Разве у закона есть глаза, чтобы видеть вашу печаль?
Разве у закона есть уши, чтобы слышать ваш нежный голос? Разве у закона есть память, чтобы отозваться на ваши кроткие мысли? Нет, сударыня, закон повелевает. И когда закон повелел, он разит.

Женщины изменчивы, сказал Франциск Первый; женщина подобна волне, сказал Шекспир; один был великий король, другой — великий поэт; и уж, наверно, они оба хорошо знали женскую природу.

Море – кладбище замка Иф.

— Да я не знаю; наблюдайте, следите, ловите на лету намеки и обращайте все это себе на пользу.

— Храни тайну твоего рождения, не говори ни слова о твоем прошлом, ни в коем случае не произноси имени твоего прославленного отца и твоей несчастной матери.