Записки из подполья

Ожидала от этой повести многого, поскольку мне её рекомендовал один француз большой любитель русской литературы.

Поначалу повесть воспринималась как некое откровение, я даже список написала из двадцати качеств главного героя, чтобы проще было отыскивать эти качества и у себя, и у своего ближайшего окружения. Вскоре пришла к выводу, что главный герой, он же рассказчик - весьма архитепичная фигурка, которую легко найти в душе у каждого, только вот проявляются его качества у всех по-разному. Слабый, мнительный, завистливый и мсительный человечек, имеющий склонность к выставлению своего страдания напоказ - кто из нас не знает таких людей? Кто из нас хоть раз не проявлял его черты?

Однако чем дальше, тем тошнотворнее. Под конец вообще пришлось прерывать чтение несколько раз, чтобы хотя б немного чем-нибудь восполнять свою энергию. Неужели это было нормой в 19-м веке - вести столь длинные диалоги, то и дело переходящие в ещё более длинные монологи? Сколько же у людей было свободного времени, что они столь охотно переливали из пустого в порожнее?

В аудиоверсии эту книгу можно прослушать за 4,5 часа, но поверьте на слово, это займёт у вас гораздо больше времени. Если бы не склонность Достоевского к многословию, мог бы получиться весьма занимательный и поучительный рассказец, который не стыдно рекомендовать друзьям. А так вышла долгая муторная повесть об одном болтливом и не очень полезном обществу человеке.

Все беды от того, что мы слишком много воображаем - что надо сказать, что не сказать, как поступить, чтобы через время быть понятым правильно и как не поступать вовсе.

Мысли, планы, полёты фантазий. А это - время. Зато сколько гордости!

Многого можно было бы избежать, если бы как раз больше говорили, обсуждали и советовались друг с другом. Особенно в браке важен диалог, а не воспитание путём «благоразумного» помалкивания. 

У каждого героя был свой тихий бунт и при этом - другая деятельная жизнь. Молчание прерывалось ради простых, банальных и недостойных людей. А на счёт своего близкого человека - так это много чести и пусть подумает о своём поведении. 

Оба выжидали подходящего момента. Это же не должно быть просто так - надо не сразу. А потом пришёл Великий день, но было уже поздно.

Мораль:

Обсуждать можно и нужно всё. Как и задавать вопросы, пусть они и кажутся дурацкими. Иначе - это уже не семья. 

Короткая повесть, в которой герой, закрывшийся от всего мира, обиженный на всех, человек низкий, совершивший поступки, которые он и сам считает низкими и недостойными, пытается анализировать собственные мотивы, мысли и чувства, и рассуждает из своего психологического подполья о противоречивой и бунтарской природе человека в целом. Откровенно и неприятно. Обличает, подталкивает задуматься, а не такие ли мы все в действительности, но не даёт никакой надежды, никакого выхода. Достоевского люблю, но здесь действительно всё депрессивно и мрачно.

История начинается очень типично для того времени. Два героя: сирота бесприданница и ростовщик, решивший взять её в жены. Придя в его домой женой, она почти сразу начинает бунтовать. Ей претит он сам, его занятия, то что он наживается на несчастье других людей. Да и он сам то говорит, что женился на ней из жалости, то рассказывает, что из чувства мести ко всему миру, который поступил с ним так жестоко. Она жертва, но она не дает себя сломить. пыталась его убить, но не получилось. И у нее остается только один выход - убить себя. Печальная история, и как всегда Федор Михайлович очень тонко передает человеческую натуру. Подмечая все, даже очень нелицеприятное...

Как же приятно читать Достоевского, того самого, к которому привык, хирурга человеческой души после последнего романа «Подросток» где стиль автора слабо прослеживался. Короткая повесть «Кроткая» хороша уже тем, что это непрерывный раз характера. Главный герой размышляет над мертвым телом своей жены об их знакомстве, первых месяцах жизни, о ее и своем характере. Читать интересно, так же, как и слаживать пазл или собирать конструктов, ты интуитивно чувствуешь и предугадываешь черты характера и поведение персонажей, но в то же время сам бы эти мысли четко сформулировать, скорее всего, не смог бы, а вот Д., смог. И от того читать очень интересно.
Образ героини мне кажется продолжением уже описанных автором образов молодых девушек 14-16 лет вынужденных с детства страдать. Зачастую они выходят замуж за мужчин вдвое старше себя (вот жеж нравы были, а еще говорят, что раньше время было лучше, как же). Такими были героини Неточки Незвановой из одноименной повести, Сони Мармеладовой и т.д.
А еще повесть так и просится на театральные подмостки для бенефиса какого-нибудь хорошего актера, который только на одних монологах вытянул бы пьесу.

И нет, Большой Брат не смотрит на тебя. А местная стена - не телекран. Это Достоевский заглядывает внутрь тебя. Пронизывающим, испытующим и проникновенным взглядом, словно ярким пламенем, освещает все потаенные закоулки сознания, разума, чувств и души. Но в "Записках" мы встречаем не совсем привычного Достоевского. Здесь психологизм прогнозирующий, анализирующий и устремленный взором в будущее. Если в остальных произведениях Достоевский слой за слоем раскрывал тайны мотивов, желаний, чувств героев и выводил формулу современного ему русского человека, то в "Записках" мы наблюдаем за логичным и последовательным рассуждением, которое пытается выяснить: "Сможет ли человек жить только доводами рассудка и логики и как ему совместить это со своими желаниями, выражающими его индивидуальность, на которую посягают общие выгоды."
Правильно, экзистенциализм на лицо. Но до Камю и Сартра еще почти столетие, а Достоевский уже затрагивал тему жизни здравомыслящего человека в тогда еще не названном "обществе потребления и общих благ." Тут вам и "Хрустальный дворец" на манер "О дивного нового мира" Хаксли, и фраза "Я-то один, а они все", которая характеризует всю философию и экзистенциализм XX века, и психологическая терминология, которую будет расширять Зигмунд Фрейд, оказавшийся под влиянием Достоевского. В общем, перед нами самое пророческое произведение Великого автора, размышления которого заходят намного дальше двадцатого века и продолжают быть злободневными и о сю пору.
И да, далеко не все замыслы, концепции и идеи были освещены и раскрыты мною. Но произведения, подобные "Запискам" после прочтения настолько поражают глубиной мысли, что заставляют ошеломленно озираться по сторонам и лишь восклицать, а тут, как вы понимаете, никакой стройности слога и вложенного лейтмотива быть не может. Все дело в том, что любая из этих мыслей, изложенная на бумаге, сразу теряет свою обворожительную загадочность и будоражащую сознание индивидуальность для каждого. Это просто нужно читать.

Я, пожалуй, впервые в затруднении, как же мне все-таки оценить конкретное творение Достоевского. Спрашиваю себя "понравилось?" - и не нахожу ответа. Потому что как может действительно понравиться, к примеру, учебник физики, анатомии или философский трактат? Вот так и здесь - вроде бы "Записки" - художественное произведение, но воспринимается скорее как учебник анатомии и физиологии человеческой души. Причем скорее патанатомии. Традиционно берет Федор Михалыч очередную человеческую душонку, встряхивает ее, вскрывает, обнажая все то патологическое, что обычно прячется от себя и от других. Но что касается моего личного восприятия - да, мозг воспринял, но эмоций никаких. Так что и оценка вот такая, как учебнику - нейтральная.

Первое прочитанное мной произведение Фёдора Михайловича (в школе, признаюсь, Достоевского не читал, может оно и к лучшему). После прочтения наконец понял, что имеют в виду, когда говорят о Достоевском как о любителе самокопания; писателе, который вытаскивает наружу различные людские пороки и показывает, сколько всего гадкого может быть внутри у человека. Первая часть читалась тяжело ввиду своего акцента на философию и отсутствия сюжета как такового. При этом, ход мыслей автора хоть и требовал максимальной концентрации для его восприятия, но порой был очень даже занимателен. Достоевский рисует нам (сначала в теории, а во второй части – на примере рассказчика) образ «лишнего человека», который смертельно устал от «живой жизни» и прячется от неё в своём «подпольи». С самого начала второй части и далее по нарастающей моё отвращение к рассказчику росло, и к концу повести он окончательно превратился из её героя в антигероя (чего собственно сам рассказчик и не пытается скрывать).

Считаю, что литературное произведение удалось, если даже после прочтения оно оставляет некое послевкусие, держит в напряжении ещё какое-то время, заставляя вновь и вновь задумываться на затронутые автором темы. Так вот, «Записки из подполья» подобное послевкусие определённо оставляют, вот только вкус этот кислый, гадкий, противный. Не в том смысле, что повесть не удачна – нет, она как раз таки вполне достигает желаемого автором эффекта, вынуждая вновь и вновь поражаться мерзости рассказчика. Сначала он накручивает себя до того, что сам же провоцирует конфликт со школьными знакомыми (при том серьёзно ситуацию воспринимает, пожалуй, лишь сам главный герой), а после демонстрирует поразительный по своей убийственной силе цинизм по отношению к Лизе. Читаешь и думаешь, разве ж так можно, сначала разбередить человеку душу, а потом просто плюнуть в неё. И всё из-за чего? Из-за собственной злобы, обиды на самого себя, которая выливается в желание отыграться на других.

И написано ведь всё абсолютно откровенно, прямо, без лишних уловок и оправданий, описан весь ход мыслей героя, объяснены мотивы его поступков. Тех мыслей и поступков, от которых порядочному читателю должно быть стыдно. Полагаю, именно в этом и состояла одна из задумок и целей Фёдора Михайловича: заставить нас посмотреть на себя как бы в зеркало, при этом в зеркало грязное, пыльное, заплёванное. Что ж, дай Бог, чтобы эта повесть возымела свой терапевтический эффект на наши читательские души, вот только надо признать, что терапия эта вышла весьма болезненной. Впрочем, как я понял, у Достоевского только так и бывает, и в этом и есть его сила как мыслителя, его литературное величие. Надеюсь, мой читательский опыт «Записок» пригодится при знакомстве с более масштабными произведениями Фёдора Михайловича.

Начну с того, что ощущения после прочтения записок такие, как если бы предложили искупаться в теплой, приятной ванне, а окунули в ванну с грязью. Но! Это комплимент. Только в самом конце приходит осознание всей иронии первой части. Читая ее, я выписала множество цитат, с которыми так или иначе была согласна (еще подумала "ого, с творчеством Достоевского пока что мало знакома, но здесь он мне определенно нравится!"), начало произведения построено так, чтобы начать симпатизировать главному герою: мыслитель, осознающий и осмысливающий свой характер, поведение, любое эмоциональное проявление души, причем безжалостно, одновременно эгоцентрично и самокритично. Безусловно цепляет скрупулезность, с которой он анализирует каждую мелочь, тем самым взращивая и множа проблемы, сомнения внутри себя. Вторая часть рассказывает о молодости "антигероя", грубо говоря, как он пришел в свое подполье, и этот рассказ чем дальше, тем больше вызывает отвращение и жалость к персонажу, а следовательно, и к самому себе, так как сопереживание и ассоциирование с ним все еще свежо. Просто удивительно, как удачно автору удалось достигнуть этого эффекта, поместить читателя под кожу того самого "лишнего человека", чтобы после так жестоко и грубо высмеять. Отсюда и сомнительный комплимент, с которого начата моя рецензия.
С другой стороны, когда впечатления после прочитанного поутихают, понимаешь, что негатив вызывает только злость и ненависть, переполняющие человека, его неспособность контролировать свои эмоции, желание отомстить самой жизни за свое собственное ее непонимание, доведенное едва ли не до комичного, абсурдного, а отнюдь не само ощущение отличия подпольного человека от остальных. В конце концов, он рад бы мыслить иначе, но не может. "Если б даже и оставалось еще время и вера, чтоб переделаться во что-нибудь другое, то, наверно, сам бы не захотел переделываться; а захотел бы, так и тут бы ничего не сделал, потому что на самом-то деле и переделываться-то, может быть, не во что."
Таким образом, "Записки из подполья" дали надежду на разрешение внутреннего конфликта, заключающегося в появлении где-то внутри меня "лишнего человека", но не было учтено то, что далеко не каждый, имеющий подобный склад мышления, мнит себя особенным. Например, может быть два разумных, существенных отличия: не возведение данного феномена в ранг абсолюта и в ранг уникальности. То есть, во-первых, не обвинение всех и вся в глупости и недалекости, а смирение и принятие отличных точек зрения, а во-вторых, даже если кто-то и находит в себе качества лишнего человека, из этого не следует, что тем самым он представляет себя возвышенной и уникальной личностью, в данном случае имеет место причисление себя к некоторому пласту людей (находящемуся не выше или ниже любой другой социальной группы, если можно так сказать), о наличии которого свидетельствует, как минимум, большое количество литературы с аналогичными идеями, и еще большее количество ее почитателей.