Граф Рысев

— Ну, насчёт лунатизма мне неведомо, я всё же не целитель. А вот из чужих постелей приходилось мне вас, ваше сиятельство вытаскивать. Так что, может, и правы вы, Евгений Фёдорович, и не похоть вас туда заводила, а этот лунатизм, будь он неладен. — Тихон вздохнул, а потом посмотрел на мои голые ноги и совсем по-бабьи всплеснул руками. — Вы бы обулись уже, ваше сиятельство. Ну в чём смысл босиком по дому шастать? Ещё отморозите что-нибудь шибко важное для лунатизма, что делать-то будем? Оно ведь не только для лунатизму, а ещё и для того, чтобы наследники родились, дюже нужное.

—Баронесса, остановитесь. Вы же не дитя, и прекрасно понимаете, чем это может для вас закончиться? – выдохнул я сквозь стиснутые зубы, перехватывая руку Марии в тонком запястье.
– Что? – она непонимающе смотрела на меня, и тогда я плюнул на приличия и возможные последствия, обхватил её за плечи и прижал к ближайшему стволу.
Целоваться она не умела. И сначала, похоже, даже не поняла, что я с ней делаю. А вот когда поняла, то, вместо того, чтобы оттолкнуть, дав предварительно по морде, наоборот, обхватила меня за шею, прижавшись всем телом.
– Ваше сиятельство-о-о-о, – на меня словно ушат холодной воды вылили. Что я творю?
Резко отстранившись от девушки, я как мог дрожащимиеё одежду, которую умудрился немного помять. До тела я не добрался, так ведь на улице и не май месяц! Снежный человек чёртов, скотина бесчувственная. Девчонка стрессанула, а ты чуть её не отымел у какой-то пихты. Одно слово, художник, мать твою.