Моя профессия

«Моя профессия» — книга необычная. Прежде всего потому, что написана она человеком, создавшим уникальный театр и придумавшим профессию, которой до него не существовало. Этот театр в Москве на Садовой-Самотечной известен теперь во всем мире. А начиналось все с небольшой куклы Би-ба-бо, которую Сергею Образцову в детстве подарила мама. Пройти путь от маленькой куклы до огромного прославленного театра — согласитесь, не каждому под силу. Какими же качествами надо обладать, насколько надо быть одержи...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,7

9 оценок

5
78%
4
22%
3
0%
2
0%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 12Хотят прочитать 40

Рецензии

Аноним13 февраля 2024 г.
"Я в искусстве". Автобиография самовлюбленного кукольника.
3,5 из 5⭐

Эта была очень желанная книга, тем неожиданнее для меня впечатление от неё.

Книга состоит из двух частей и между написанием их прошло 30 лет.

В первой части своей книги Образцов рассказывает о детстве, учёбе, показывает весь свой творческий путь: как он учился петь, рисовать, как окончил ВХУТЕМАС, работал актёром в театре, как в итоге пришёл к театру кукол. Мне очень хотелось побольше узнать именно о театре кукол, но путь к нему занимал слишком много страниц и времени:) Образцов был очень подробен. Иногда казалось, что он слишком увлекается пояснениями, рассуждениями об актёрском мастерстве. У меня возникло ощущение, что Образцов просто уже навязывает свой субъективный взгляд на то, как надо и как не надо играть роли. И от этого становилось скучно. Но ради секретов театра кукол я терпеливо читала дальше:)

Какое-то время (главу 10) я читала по диагонали, т.к. автор слишком подробно и из-за этого тягомотно рассказывал, какие спектакли и как он разыгрывал с куклами. Удивительно, насколько это было неинтересно читать. А я ведь думала, что не смогу оторваться от книги и желала подробных рассказов о закулисной жизни кукольника. Возможно, Образцов привык иметь дело с детьми и потому говорил со взрослыми, как с людьми, которые коротко не поймут, им надо всё разжевать по три раза и перепроверить, поняли или надо снова объяснять. Это раздражало. При этом нужной и желанной информации не было. Я всё ждала рассказов о коллективе, о том, как делались куклы и какие трудности были на пути театра кукол, как их преодолевали. Но Образцов слишком влюблён в себя, ему было не очень-то до других.

Автор в своей книге очень-очень подробно рассказывает о своих первых выступлениях, когда работал один, разбирает свои ошибки и удачи, рассуждает о том, как надо, как правильно работать с куклами, разрабатывая номер. Он делится тем, как репетировал. Очень много было именно о себе и так мало о других- это сильно меня удивило. Несколько учителей по актерскому мастерству, Немирович-Данченко, кукольник Зайцев, писатель Сергей Михалков, Максим Горький, Станиславский, несколько художников по куклам... Середина книги, а так мало о других людях. Все больше фоном. Всё больше о себе и о скромности:)

Были главы о встречах со зрителями. Но даже они начинались с каких-то рассуждений и, простите, рассусоливаний. Слишком много слов. Можно пропустить абзац и всё по-прежнему понять. Мысль автора давно ясна, а он всё говорит, говорит, говорит. Очень любит быть на сцене, в центре внимания. И это сильно раздражает, возникает чувство, что человек ворует твоё время на что-то незначительное, лишь бы себя показать, а ты ждёшь сути, спектакля. Но надо из вежливости слушать, и слушать, и слушать. Вроде глава про зрителей, но и здесь снова: "Я", "мне", "меня". Это отталкивает.

Образцов не столько рассказал о тех, с кем встречался, работал, сколько затронул эти имена. Про кого-то написал чуть больше, например, про Сергея Михалкова, Рину Зеленую, но этого явно не хватало, потому что автор опять увлекался своими рассуждениями, а не людьми.

Самые интересные, наверное, главы первой части книги были о гастролях за рубежом и какие кукольные театры Образцов видел.

Если первая часть книги была о становлении Образцова как актёра кукольного театра, работающего в одиночку, то вторая часть книги была о создании театра кукол, о режиссёрской работе Образцова в коллективе театра.

"В этой книге не будет творческих биографий актеров, художников, авторов и композиторов нашего театра с оценкой и анализом их личного творчества, потому что, повторяю, я не собирался да и не смог бы писать монографию о нашем театре.
Тема второй части книги остается той же, что и первой ее части. Она определяется названием «Моя профессия»."
"На вопрос, как и почему возник наш театр, есть только один ответ: «Потому что в семнадцатом году произошла Октябрьская революция». Если бы ее не было, неоткуда было бы и звонить, потому что не было бы и Дома художественного воспитания детей, а на его месте, вероятно, кто-нибудь построил бы «доходный дом». Кукольный театр – дело хоть и нужное, но совсем не доходное."
Честно сказать, меня сильно утомляло многословие автора, повторы, пересказы пьес. Это сильно раздражало, так как терялся интерес к книге.

Зачем пересказывать пьесы, если их можно посмотреть? Не лучше ли рассказать о людях, с кем работал?

Например, зная вклад Зиновия Гердта в мир кукольного театра (40 лет!), я всё ждала, что Образцов расскажет и о нём что-то интересное. В первой части книги- ни слова. Во второй части Гердт упомянут впервые на странице 846 из 1192 эл. страниц книги фразой

"Этот текст сейчас говорит через репродуктор невидимый зрителями Зиновий Гердт".
Даже рассказывая о конферансье из "Необыкновенного концерта" Образцов ни разу не назвал имени Зиновия Гердта. Ни разу!

"Наш конферансье стал в полном смысле слова премьером театра. Он знаменит. Ему аплодировали тридцать четыре страны мира, причем он всегда говорил на языке той страны, в которую мы приезжали."
Под конец книги Гердту автор посвятил аж целый абзац главы:

"Возможная широта амплуа актера театра кукол очень ясна, если видеть все роли, сделанные Зиновием Гердтом. В спектакле «Чертова мельница» он играл хитрого, умного, элегантного черта Люциуса. В спектакле «Божественная комедия» играет наивного, только что созданного богом Адама, впервые встретившегося с женщиной, впервые поцеловавшего ее. Даже голоса Гердта невозможно узнать в этих двух ролях. А теперь прибавьте к этим двум третью роль – Конферансье в «Необыкновенном концерте», глупого, самоуверенного, пошлого да к тому же еще в каждой стране умудряющегося говорить на языке народа этой страны."
А вообще, имя Гердта, человека, вложившего в театр годы труда и своего таланта, Образцов упомянул всего 4 раза за всю свою книгу. Зато о себе говорил много и с упоением. Во второй части книги при словах "наш театр" рассказы о других людях с упоминанием имён тоже были довольно редки, всё чаще "я", "мне", "мой".

Книгу под конец читать было уже трудно. Пропал интерес. Еле дочитала даже по диагонали. И вынуждена поставить 3,5 из 5⭐ именно из-за яканья автора и его многословия.
Читать далее
8
160

Все рецензии

Цитаты

Аноним12 февраля 2024 г.
Естественно, что выпуклая ширма, грядка которой – часть эллипса или полукружие, как бы уравнивает, хотя бы психологически, права зрителей. При умелом построении мизансцен каждый зритель сможет ощущать себя «фасадным». Ну а уж от полукружия до полного круга рукой подать.
3
452
Аноним12 февраля 2024 г.
Я рад, что наш театр начался с нуля. С полного нуля. Ни сцены, ни зрительного, ни репетиционного зала, ни столярной мастерской, ни мастерской кукол. Ничего. На все про все – одна комната. Не очень-то большая. Пять актеров, три музыканта, два или три рабочих сцены. Как я уже говорил, всего человек десять-двенадцать. Правда, иногда мы играли на сцене Театра юного зрителя, находившегося в том же здании Центрального Дома художественного воспитания детей, что и наша комната, на двери которой, как вы знаете, красовалась маленькая зазнайская дощечка с надписью «Центральный театр кукол».

В этой комнате мы и делали кукол и репетировали. А играли в Домах пионеров и школах Москвы и Подмосковья. Чаще всего кукол и декорации мы таскали на своих плечах. Значит, «место действия» должно было быть предельно портативным, легко пакуемым и могущим возникать в любом помещении, в любом школьном зале, даже если потолок в нем висит над самой головой.

Эта вынужденная портативность и необходимость показывать спектакли в любых условиях заставляли нас быть прежде всего изобретательными.

И, может быть, в этот «бесстационарный» период нашего театра мы сделали наибольшее количество находок. Причем находок по-настоящему творческих.
Читать далее
3
434
Аноним12 февраля 2024 г.
Художнику Владимиру Николаевичу Мюллеру, работавшему над спектаклем «Ночь перед рождеством» Гоголя в инсценировке Евгения Вениаминовича Сперанского, нужно было создать образ Диканьки. Заснеженного села в рождественскую ночь. И Мюллер предложил сделать шесть планов: просцениум и пять возвышающихся одна над другой грядок, изображающих сугробы.

По обеим сторонам каждого плана он поставил пирамидальные тополя и хаты, а на последнем – церковку. На каждом плане и хаты и тополя перспективно уменьшались, а церковка была совсем маленькая, и молящиеся выходили из нее тоже совсем маленькие. Сантиметров по десять. Расходились в стороны, заходили за хаты, а из-за следующих хат выходили дублеры, большего размера, и опять расходились в стороны.
Читать далее
3
398