Поворот винта

Ребенку льстить не станешь.

Всякого незнакомого мужчину, встреченного в уединенном месте, молодой женщине, получившей домашнее воспитание, положено пугаться.

"Я вспоминаю все начало этой истории как ряд взлетов и падений, как легкое качание между верным и ошибочным"

Одна женщина всегда понимает другую.

У женского тщеславия долгая память.

<...> и, когда я провожала взглядом его подлую спину, которую даже горб не мог бы обезобразить сильнее, <...>

она со своей стройной фигурой и какой-то обманчивой грацией, не дававшей понять, кто это перед вами — то ли молодая и хорошенькая женщина, которая кажется старше из-за пережитых горестей, то ли более пожилая, но хорошо сохранившаяся, благодаря счастливо усвоенному ею равнодушию ко всему

Порой я пыталась угадать - но и в такие мгновения мои мысли блуждали точно в тумане, - что уготовило им жестокое будущее (ибо будущее всегда жестоко!), какие раны нанесет оно им.

Начало событий осталось в моей памяти как лихорадочная смена противоречивых чувств - я то парила на крыльях от счастья, то в отчаянии падала духом. После того как в Лондоне я благородно согласилась на предложенные условия, мне пришлось пережить два поистине ужасных дня - вновь нахлынули сомнения, я горько корила себя за опрометчивость.

Как ни нравились мне мои товарищи, этот час в распорядке дня я любила больше всего. Я любила его больше всего тогда, когда дневной свет уже угасал или, лучше сказать, день медлил и в румяном небе последние зовы последних птичек звучали со старых деревьев, — тогда я могла обойти весь парк, наслаждаясь красотой и благородством поместья, с каким-то чувством собственности, что меня забавляло.