Иностранная литература №2 (2025)

Февральский номер открывается рассказом американки Сьюзен Сонтаг (1933—2004) «Разбор полетов» в переводе Евгении Левушкиной. Трудная, а иногда невыносимо трудная человеческая жизнь на фоне Нью-Йорка конца ХХ столетия. Повесть швейцарской писательницы Даны Григорчи «Дама с магрибской собачкой» в переводе с немецкого Марии Медведевой. Что-то вроде ремейка классической повести Чехова: Цюрих, потайная любовь знаменитой и уже не юной балерины и молодого садовника-курда. Стихи поляка Романа Хоне...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,1

11 оценок

5
27%
4
73%
3
0%
2
0%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 12Хотят прочитать 8

Рецензии

Аноним31 августа 2025 г.
Зарубежная классика, современная литература, поэзия, письма.
От нечего делать взяла в библиотеке пару журналов… Ну ладно, главная причина – я глянула в содержание, и там обещали письма-дневники. Моя тема. Ну и – попутно глянуть и остальное…
Сьюзен Сонтаг «Разбор полетов». Рассказ – начинает номер. Сонтаг – хотя мне привычнее Зонтаг – я не люблю, но пишет она интересно, тут не поспоришь… О чем рассказ, я изложить не в состоянии. Говоря общими словами – о разобщенности современной жизни, о трагических отношениях, все такое.
Дана Григорча «Дама с магрибской собачкой». Какая-то неизвестная мне современная автор. Тут то ли повесть, то ли, может, роман. Написано красиво, выразительно… в бесконечно изящных выражениях, да уж… Но мне не понравилось. Что имела в виду автор, я без понятия. Тут, в общем, рассказывается о некой приме-балерине, которая метется духом на ровном месте. У нее все хорошо – на сцене и в жизни, счастливый брак, карьера и т.д. Но ей еще чего-то не хватает. Вот встретила в прогулках по городу мужчину-мигранта, закрутила с ним адюльтер. Чем кончилось, я не поняла. То есть, поняла, что он ей вообще был и не нужен, так что ли – повыдумывать себе страсти?..
Роман Хонет. Польский поэт, как тут сказано. Я, конечно, такого не знаю. Дана подборка стихов. В современном духе. Очень красиво и выразительно (хотя такое с непривычки и сложно читается). Очень понравилось. Я бы не возражала и остальное почитать.
Винченцо Консоло. «Философьяна». Рассказы о Сицилии. Неизвестный мне автор, но тут пишут, что классик… тамошней литературы… Ну, ничего так рассказы, интересные, атмосферные… Как я понимаю – автор упирает на контраст между богатой историей земли – античность и всякие древние сокровища, которые тут откапывают – и бедностью-невежеством местного современного населения…
Мариам Маджиди «Маркс и кукла». Еще одна неизвестная молодая автор-эмигрант… или релокант? В общем, перебралась с семьей с Ближнего Востока в Париж. По этому поводу в своем рассказе выражает глубинную трагедию – что теряет родной язык, а тут, во Франции, на нем никто не говорит… Хм.
Висенте Бласко Ибаньес «Пожирательница». Ну, хоть этого знаю! То есть, слышала. Классик испанской литературы. Не читала. Повод познакомиться. Тут отыскали какой-то ранее не издававшийся у нас рассказ. Поскольку издавали этого автора у нас в советские времена, а рассказ весь пропитан антисоветчиной, то не удивительно. Я тоже не одобряю. Но мораль рассказа, как я понимаю – порицание людей, которые выплывают наверх при любом общественном строе и живут в свое удовольствие. Но не могу сказать, что появилось желание и дальше знакомиться с творчеством автора.
Джеймс Джойс. Переписка с женой Норой Барнакл. Ага, вот то, из-за чего я и брала журнал! Переписка Джойса с женой Норой Барнакл. К моему удовольствию – насколько я поняла – тут вроде представлена в полном объеме… В смысле, с момента знакомства и далее, до самого конца. По объему не так много, потому что в основном они проживали совместно, не разлучаясь надолго. Было удивительно читать – не ожидала такого э… откровенного текста… На грани цензуры… или вообще за гранью… И даже впервые – за все время, как я с увлечением читаю разные письма – задумалась о том, правомочно ли выкладывание такого глубоко личного материала в публичный доступ. Ведь писатель писал только для своей любимой женщины… В комментариях – тоже очень хорошие и содержательные – пишут, что литературоведы тоже на этот счет глубоко задумались. Но пришли к выводу, что все-таки стоит опубликовать, так как это раскрывает истоки и освещает нюансы, в таком духе. В общем, совершенно ясно видно, что знаменитый роман «Улисс» написан на глубоко личном материале и под влиянием реальных пережитых автором событий и ощущений. Включая знаменитый – даже я слышала, хотя и не читала! – фрагмент текста от лица Молли Блум, сплошняком и без знаков препинания. Оказывается, это писатель написал в подражание жене – она так и писала. Была человеком не сказать чтобы книжной культуры… Ну, как бы то ни было, но писатель с ней прожил всю жизнь, с момента знакомства и до самой смерти – а не менял жен одну за другой. Как некоторые литераторы. Что вызывает глубокое уважение. Ну, может, я как-нибудь все-таки соберусь с духом и возьмусь за «Улисса».
Михаил Горелик «Бай мир бисту шейн» и ее дети». Интересная статья из публицистического-литературоведческого раздела. История популярной песни. Автор прослеживает, как она распространялась по миру и какие с ней при этом происходили изменения. Любопытно. Выяснилось, что лично я с ней познакомилась через дворово-приблатненный вариант – «В Кейптаунском порту…» и т.д. Кто бы мог подумать. Кстати, этот вариант уже никакого отношения к оригиналу не имел – в плане текста, то есть.
Ну, там в номере еще были материалы, но мне они уже никак не запомнились.
Далее цитаты...

Сьюзен Сонтаг.
«Ненормальный вопрос: тот, что не стоит задавать. Но я не стала так говорить. Я сказала: «Не стоит задавать себе вопросы, на которые не можешь ответить».
«Этот город – не джунгли, не луна и не «Гранд Отель». Издалека – космическая клякса, слияние кровоточащих энергий. Крупным планом – вполне разборчиво напечатанная схема, транзисторный лабиринт звериных троп, база данных задыхающихся от астмы голосов. Лишь у некоторых его обитателей есть право на то, чтобы им повысили громкость, чтобы их голоса стали различимы».
«Мы знаем больше, чем можем применить. Только взгляните на мешанину в моей голове: ракеты и венецианские соборы, Дэвид Боуи и Дидро, ньюк мам //вьетнамский рыбный соус// и бигмаки, солнечные очки и оргазмы. Сколько газет и журналов вы читаете? Для меня они то же самое, что для моих соседей – сладкое, снотворное или терапия криком».
«Насколько могу судить, все вокруг стремятся быть обычными. Это требует довольно серьезных усилий. Заурядность считается безопаснее, но она стала встречаться куда реже, чем раньше».
«Никто не чудовище, если выслушать его до конца».
«Мир мог бы нам понравиться, если бы мы искали в нем убежища».
«Я хочу сохранить свою душу, этот робкий ветер…»
Дана Григорча.
«Свобода всегда таится между заученными па. На них власть балетмейстера заканчивается. Верно?»
«Люди не умеют постигать прекрасное, им не хватает скромности принимать красоту, не овладевая ею… Непременно надо схватить и присвоить. Но не получается, да и разве могло бы? И эта неспособность сильно тревожит».
«- В искусстве больше нет чувственности. Его захватили менеджеры и куратор, не созидать, а управлять – вот чем теперь болен мир».
«…Ее окружало лишь молчание, будто предвещавшее некую торжественную увертюру».
Роман Хонет.
«Травы начинают производить сумрак. Мертвые. Коснутся рта, волос, как если бы проверяли, не время ли еще раз умереть. Нахожу их, отрясаю от тьмы».
«…Ведь смерть – это остров. Плыли к ней что ни год, на что ни ночь легчающем судне».
«Любовь – птица е д в а л и».
«Мертвый есть тело, в которое бог заходит подремать».
«Вояж от смерти отличается возвращением и способом отправки писем. Письма из вояжа идут долгой дорогой, письма из смерти никогда не имеют конца».
«Выпали из тебя смерть и ослепший ангел».
«Подчас о сне тебе надо знать столько, сколько о смерти. Иначе говоря – ее нету на моей радужке чуткой, гладкой, словно я взял ее в магазине».
«Лету не ведомо время. Ведом один лишь миг».
В.Бласко Ибаньес.
«Как и всякому человеку, привыкшему распоряжаться большими деньгами без счета, ей представлялось, что они приходят по первому зову, как благородные люди, неспособные оставить старого друга в беде. Но деньги ускользали от нее, как если бы вовсе ее не знали».
«Наш мозг подобен перчатке. Иногда мы надеваем ее правильно, а иногда наизнанку. Потому мы и поражаемся нашим противоречиям. Все мы немного сумасшедшие».
Дж.Джойс.
«Я думал о старинной песенке, написанной триста лет тому назад английским королем Генрихом VIII – жестоким и сладострастным. Песенка эта такая нежная и чистая и, кажется, родилась она в таком простом и горюющем сердце, что я посылаю ее тебе в надежде, что она сможет тебя порадовать. Просто удивительно, из каких мутных лужиц ангелы могут вызывать дух красоты».
«Ни один мужчина, я верю в это, никогда не будет по-настоящему достоин женской любви».
«Неужто мы не сможем разглядеть друг у друга в глазах те многие часы счастья, которые ждут нас?»
«Мое тело скоро проникнет в твое. О, если бы то же самое сумела сделать и моя душа!»
«Местечко это очень ирландское. Я так долго жил за границей и в столь многих странах, что сразу же чую отголосок ирландского начала в чем угодно».
«Я уверен, милая, в глубине души ты думаешь, что я просто бедный глупый мальчишка… Почему же я не могу впечатлить тебя своими великолепными позами, как это происходит с другими людьми?»
«…Размышлял о книге, которую написал, - о ребенке, которого вынашивал долгие годы в утробе своего воображения, как ты вынашивала в своей утробе наших любимых детей. Я думал о том, как вскармливал книгу день за днем, напитывая ее своим интеллектом и памятью».
«Кажется, все утекает у меня сквозь пальцы – и деньги, и надежды, и молодость».
Нора Барнакл.
«Я читаю твое письмо снова и снова но не могу понять его я думаю я возьму его с собой завтро вечером и возможно ты сможешь сделать так чтобы я его поняла».
«… С тех пор как я приехала сюда я не так уж много думаю так что в любом случае постепенно я смогу чувствовать себя все лучше».
Читать далее
44
96