
Мировая классика
19Sveta95
- 279 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Добралась-таки до этого издания, давненько подаренного одной авторшей. Три трагедии Уильяма нашего Шекспира в переводе Бориса Пастернака. Открывая первую страницу, думала: «Ну, чем может удивить старина Шекспир? Наверное, главной находкой будут особенности перевода».
И ошиблась! Следовала, не отрываясь, за мыслями драматурга. Перевод оказался для меня, как читателя, вторичным.
Третья трагедия, "Отелло" поразила больше всего. Отличная иллюстрация, как подавать информацию в нужном ключе, даже и весьма искушенному человеку. Иными словами, как грамотно «разводить» и манипулировать.
Вводные: имеется боевой офицер Отелло. Обучен управлению людьми и работой с информацией. Как настроить его на нужно восприятие и убедить в ложном посыле?
1) Найти слабое место и нажать на него, чтобы чувственное восприятие затемнило здравый смысл.
2) Подбросить сомнения.
3) Еще поднажать на чувства.
4) Предоставить косвенные доказательства ложного утверждения (желательно, наглядные или вещественные).
Повторять, сколько нужно, для достижения цели.
Конечно, Отелло — синоним патологической ревности, но и мастерству его врагов нужно отдать должное.
Другие две трагедии в сборнике — «Гамлет» и «Ромео и Джульетта».
Написано о них даже слишком много, поэтому — вкратце о впечатлениях.
Главное — ощущение литературного пира.
Шекспир ничего не декларирует, всякое утверждение уравновешивает отрицанием. Рассуждение о любви предваряет мыслью о смерти. Стихотворный ритм оттеняет прозой. Трагичное — комичным.
Язык изменяется. Метафоричности приходит на смену простота и ясность, она в свою очередь оставляет сцену ради нагромождений и околичностей. Форма здесь — лишь форма, служанка смысла. Это обогащает поэтическую руду. Мне очень понравилось, что автор остается в тени, в тексте нет его само-выпячивания, само-любования. Эти пьесы — действительно не о нем, а о героях.
Чередуются ритмы и настроения (вынос тела Офелии — рядом с краснобайским философствованием могильщиков), тожественность с пошлостью.
Так постепенно сплетается полотно, более всего отражающее жизнь, где все вперемешку, чересполосно, непредсказуемо.
И вот наконец осознаешь, что средневековый автор учит нас реализму!
Это для меня оказалось главным Шекспировским чудом.

Что значит человек,
Когда его заветные желанья –
Еда да сон? Животное – и все.

Здесь оставлю свою неумирающую суть
И бремя рока с плеч усталых сброшу.
Любуйтесь ей в последний раз, глаза!
В последний раз ее обвейте, руки!
И губы, вы, преддверия души,
Запечатлейте долгим поцелуем
Бессрочный договор с небытием…
Любовь — слепая, говорят,
Но и без глаз дорогу к цели видит.
У бурных чувств неистовый конец,
Он совпадает с мнимой их победой.
Разрывом слиты порох и огонь,
Так сладок мед, что наконец и гадок:
Избыток вкуса отбивает вкус,
Не будь ни расточителем, ни скрягой:
Лишь в чувстве меры истинное благо.
Какой волшебной музыкой звучат
Нам голоса любимых на рассвете!
Что имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее хоть нет.

Кто вертит кем, еще вопрос большой:
Судьба любовью иль любовь судьбой?
Ты в силе – и друзей хоть отбавляй,
Ты в горе – и приятели прощай.
















Другие издания


