Чудо как предчувствие. Современные писатели о невероятном, простом, удивительном

Смерти нет, есть дорога, ведущая сквозь тьму и тернии к новому рассвету, в конце её — невидимый для земных глаз черный челн, корабль багряными парусами, белый ялик, резная ладья или хорошо замаскированный самолет— каждый что хочет, то и увидит, и идти по этой дороге легко и вы не собьетесь с пути, мои любимые: там уже ждут вас и Данте, и Вергилий, и Пушкин, и брат Гриша, и все, все, кто ушел туда раньше вас.

Детство по-настоящему заканчивается тогда, когда родители больше не записывают наш рост на дверных косяках.

Бывает, то, что ты знаешь всю жизнь, вдруг оказывается совсем другим и ты удивляешься: как я не видел, о чем на самом деле эта книга, что на самом деде нарисовано на этой картине, о чем на самом деле помнит эта музыка.

За все надо платить. И если тебя посетило счастье, обязательно настигнет зависть богов. Если с тобой случилось прекрасное чудо, жизнь непременно обернется к тебе обратной, грубо материальной стороной. К этому нужно быть готовым. Но не нужно этого заранее ждать, потому что реальная жизнь гораздо непредсказуемее самого волшебного волшебства, а боги, черт их возьми, ужасно изобретательны

... почему из третьего класса мы сразу перепрыгнули пятый? Куда подевался четвертый класс? В конечном итоге кто-нибудь зачтет нашему поколению тот непрожитый год? Станет ли он премиальной надбавкой к уже отмеренному сроку жизни? Несуществующий четвертый класс как пустота между замерами роста.

Следует признать, что цивилизационный слой чрезвычайно тонок — и смывается первой же серьезной волной, будь то революция, война или голод, под этим слоем — такие бездны…

А еще чудо должно быть необходимым. То есть тем, без чего ничего не получится. Оно может быть явлено в тот момент, когда естественные законы уже бессильны. Только Бог выше таких законов, явление чуда всякий раз это обстоятельство подтверждает.