La Nausée

эти разговоры набили мне оскомину ещё в юности.

Дело в том, что размышляю я редко и во мне накапливается множество мелких изменений, которых я не замечаю, а потом в один прекрасный день совершается настоящая революция.

В конце концов ей повезло. А я - вот уже три года как я слишком спокоен.

он тоже расслаблялся, черт возьми, расслаблялся, кропая стишки.

оплаканный своими подчиненными и людьми с хорошим вкусом
.....

Вот этого как раз и надо остерегаться - изображать странным то, в чем ни малейшей странности нет. Дневник, по-моему, тем и опасен: ты все время начеку, все преувеличиваешь и непрерывно насилуешь правду.

Я свободен: в этом нет никаких сомнений. Если бы я не был свободен, я бы не смог здесь оставаться

Не может быть любви к жизни без отчаяния в ней

Существование — это не то, что позволяет мыслить о себе издалека: оно должно внезапно вторгнуться в вас, овладеть вами, тяжестью навалится на ваше сердце, словно огромный неподвижный зверь, — иначе вообще ничего не будет.

...я почувствовал страшную скуку. Я никак не мог взять в толк, зачем меня занесло в Индонезию. Что я тут делаю? Зачем говорю с этими людьми? Почему я одет в этот дурацкий костюм? Страсть моя умерла. Она заполняла и морочила меня много лет подряд - теперь я был опустошен.