Рассказы

Классический рассказ. Так как я его сначала увидел в экранном воплощении Игоря Ильинского в фильме «Эти разные, разные, разные лица…»(1971г.), где великий актёр исполнял все роли сам, позже я уже не мог отделить образы созданные им и те, что возникали у меня при прочтении рассказов, экранизированных в данном телефильме. Сказать, что рассказ великолепен, это ничего не сказать. В нём отражается невероятное различие представителей двух разных народов, их культуры и представления о нормах приличия, ментального поведения.
Уездный предводитель дворянства, Отцов, приезжает в гости к помещику Рябову, где застаёт его удящим рыбу вместе с гувернанткой-англичанкой, мисс Тфайс. Описание дамы у Чехова беспощадно – «высокая, тонкая англичанка с выпуклыми рачьими глазами и большим птичьим носом, похожим скорей на крючок, чем на нос. Одета она была в белое кисейное платье, сквозь которое сильно просвечивали тощие, желтые плечи».
Конечно, оскорбительные слова Рябова о представительнице туманного Альбиона больше говорят о его хамстве и бескультурности. Даже перечислять не хочу все эти скабрёзности. Ни чести, ни достоинства помещику его поведение ни прибавляет. Когда у него застревает крючок, и приходится раздеваться, чтобы лезть в воду, ситуация превращается в фантасмагорическую – у англичанки есть возможность уйти и не смотреть на голого мужчину. Но её поведение подчёркивает презрение «дочери Альбиона» к этому туземному дикарю. Мне кажется, что сцена сильнее подчёркивает чересчур сильное самообладание девушки, безразличие к «чужому бесстыдству», скорее даже лицемерность и пуританство англичанки, не желающей показать элементарное проявление чувств. Как говорится – «нашла коса на камень». «Посмотри, как бровями двигает! Не уходит... Выше толпы стоит! Хе-хе-хе... И за людей нас не считает!»
Оба представителя разных народов достойны друг друга. Блестящий рассказ для «Золотой копилки».
Фраза – «Да чёрт с ней! Всё одно, ни бельмеса по-русски не смыслит. Ты ее хоть хвали, хоть брани - ей всё равно! Ты на нос посмотри! От одного носа в обморок упадешь! Сидим по целым дням вместе, и хоть бы одно слово! Стоит, как чучело, и бельмы на воду таращит».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 136

Господин Чехов - мастер малой прозы. В рассказ длиной всего в несколько страниц он поместил ту ситуацию, которая периодически возникала и будет возникать всегда, пока род человеческий существует. И я сейчас говорю не о процессе врачевания больного зуба. В этой житейской сцене сокрыто множество вещей. Чехов высмеивает глупость, хвастовство, двуличие людей. Фамилии героев тоже весьма "говорящие", что отражается в их диалогах и поведении. Как обычно, автор оставил финал открытым и это дает нам пищу для дальнейших раздумий.

Какие же они необыкновенные русские женщины, то яркие и неугомонные, как огонь, то тихие и покорные, как речная гладь. Но что может скрываться под этой гладью? Один Господь Бог знает. Один из множества типов женщин описал нам Антон Павлович в этом рассказе, тип чрезвычайно редкий. Увидела, полюбила и на всю жизнь независимо от отношения любимого, его характера, жизни поступков. Можно строить много разных предположений по поводу поведения героини, ее терпимости и постоянства чувства, здесь автор дает полную свобод читателю, но мне представляется, что Пелагея остается такой благодаря глубине и чистоте своего чувства, которое расцветает от одного только взгляда на предмет своей любви. И чувство это укрепляется осознанием того, что эта любовь закреплена на небесах.

Очень жизненная история, не оставляющая читателей равнодушными. Оттенки серого, никчемного женского существования. Странная призрачная надежда обрести счастье, которое изначально не было возможно с тем, на кого пал выбор.

Рассказывает Чехов еще и о том, что в представлении каждого человека означает свобода. Врожденное ли это или приобретённое - быть рабом своих желаний, самого себя? Настоящая ли свобода или же мнимая воля? И где заканчивается одно и начинается другое? Автор как бы подчеркивает важность беседы, будто сама природа приготовилась выслушать этих людей и при том устроить так, чтобы ничто не мешало и не отвлекало:

История Пелагеи и Егора Власыча. Она - скотница, не крепостная. Он - "лучший стрелок во всём уезде". Оторопь берёт от их разговора. Но по мере прочтения начинаешь понимать, какая у каждого из них жизнь. Пелагея рассказывает Егору о своей судьбе: "Двенадцать лет замужем и ни разу промеж нами любови не было". Женщина постоянно заискивает перед собеседником. Он же сух, строг и отрешен от всего и вся, связанного с этой деревней. Он презирает ту жизнь, которой живут местные работяги. Егор Власыч только и умеет, что бросить в ответ на рассказ о нелегкой судьбе Пелагеи короткую фразу "Терпи, сирота" и рассказывает, как женили его самого. Потом подаёт собеседнице истрёпанный рубль и уходит. Женщина долго стоит и смотрит вслед Егору. И всё бы ничего, и разговор бы был будничным и ничем особо не примечательным, если бы не одно очень важное обстоятельство...

Многоуважаемые пользователи и посетители сайта.

Сегодня хочу поделиться впечатлениями от уникального рассказа Антон Палыча. Бывают рассказы - хорошие, интересные, и мастерски выписанные, но не затрагивающие сердцевину души в той мере, в какой это происходит с зарисовками находящими отклик у людей переживших такой печальный опыт. Для подобных читателей рассказ будет настоящим сокровищем и энциклопедией чувств с отзеркаливающим эффектом. А для кого-то, пособием по отношениям происходящим в жизни - вот прям сей момент.

Ионыч, как персонаж и личность - смесь человекам в футляре и канонического обжоры-пресыщенца жизнью, властью и положением в обществе. Его деградация, как персонажа и человека разительна и тем более и более она ужасает читателя, который всенепременно хочет преподнести в подарок на очередной праздник нашему герою а может и просто так - без повода порцию, а может и целую кастрюлю знатных тумаков.

Котик - объект романтических переживаний доктора Ионыча, поначалу производит впечатление очень легкомысленной барышни, на протяжении рассказа выказывает желание, внутренне расти и производит этот рост вместе с доктором рука об руку в браке...

О том что было дальше и чем всё завершилось рекомендую обязательно прочитать - вы получите неимоверное удовольствие. Автор имеет уникальную особенность в любом читателе находить отклик. Это ли не чудо?

Здоровья и благополучия Вам и Вашим близким в это нелегкое время.

Привычно рассматривать пьесы, повести и рассказы А.П. Чехова, как или уникальное понимание человеческой души, или описание идейных исканий интеллигенции, но всегда «духоты» обывательского существования, пошлости городской или дикости и жестокости деревенской жизни.
В целом, как мне показалось, рассказ «На святках» – исключительный для Чехова. Рассказ светлый, рождественский.
Чеховское про ничтожные или нелепые обстоятельства окружающей жизни, её скука, серость и бессмысленность здесь «отступило» на задний план.
Что-то есть в рассказе от «Станционного смотрителя». Забытые родители, страдающие от отсутствия известий от дочери…
Но в конце концов выясняется, что у дочери Ефимьи все хорошо. Трое детей! У стриков, значит, трое внуков, о которых они мечтали, но ничего не знали. Известия друг от друга пошли, связь установлена. Все живы, все здоровы, все налаживается...
Но Чехов не был бы самим собой, если бы не добавил ложку дегтя.
И Ефимья что-то мужа боится … А писец трактирный - Егор, само исчадие пошлости:

Но старуха мать Варвара, светлый, чуткий человек из народа! Она, – безграмотная крестьянка, а хорошо понимает пошлость Егора – бездельника-"грамотея" и чурается её.
В таком чеховском художественном решении - романтические мечты либеральной интеллигенции того времени о светлом, но угнетенном русском народе.
Ведь люди (не все, лишь не погрязшие в мещанстве и пошлости, но близкие к народу или стремящиеся к настоящему народу) светлы и имеют шанс на другую жизнь.

Едет на подводе из города домой сельская учительница Марья Васильевна. И за это время Чехов нам рассказывает всю её жизнь. Тринадцатый год она работает учительницей в деревне.
«В учительницы она пошла из нужды, не чувствуя никакого призвания; и никогда она не думала о призвании, о пользе просвещения, и всегда ей казалось, что самое главное в ее деле не ученики и не просвещение, а экзамены. И когда тут думать о призвании, о пользе просвещения? Учителя, небогатые врачи, фельдшера при громадном труде не имеют даже утешения думать, что они служат идее, народу, так как все время голова бывает набита мыслями о куске хлеба, о дровах, плохих дорогах, болезнях. Жизнь трудная, неинтересная, и выносили ее подолгу только молчаливые ломовые кони, вроде этой Марьи Васильевны; те же живые, нервные, впечатлительные, которые говорили о своем призвании, об идейном служении, скоро утомлялись и бросали дело».
Чехов был хорошо знаком с работой сельской интеллигенции, её трудном и полунищенском существовании. Сразу вспоминается рассказ «Кошмар» о сельском священнике до того обедневшем, что голодать приходится. В этом же рассказе жена врача стирает бельё в холодной реке. Сельская интеллигенция на грани выживания.
Уважение к учительнице автор показывает во время остановки на полпути в трактире, чтобы подкрепиться. Там не в меру разошедшиеся крестьяне были одёрнуты спутником учительницы возницей Семёном. И сконфузившиеся мужики извиняются перед Марьей Васильевной. Но уважение это не должно нас обманывать. Дело в том, что крестьяне знают, сколько получает учительница – 21 рубль в месяц, но сами они считают, что и пяти хватило бы. К тому же злые языки говорят про деньги, что «она собирала с учеников на дрова и на сторожа, большую часть она оставляла себе». В то время, как Марья Васильевна всё отдавала попечителю. Вот такие непростые взаимоотношения в деревне, а на каждый роток не накинешь платок...
По пути им встречается помещик Ханов, «мужчина лет сорока, с поношенным лицом и с вялым выражением, уже начинал заметно стареть, но все еще был красив и нравился женщинам. Он жил в своей большой усадьбе, один, нигде не служил, и про него говорили, что дома он ничего не делал, а только ходил из угла в угол и посвистывал или играл в шахматы со своим старым лакеем». В прошлом году он экзаменовал у неё школу. «Тогда на нем все было новенькое, и Марье Васильевне он очень нравился, и, сидя рядом с ним, она все конфузилась. Она привыкла видеть у себя экзаменаторов холодных, рассудительных, а этот не помнил ни одной молитвы и не знал, о чем спрашивать, и был чрезвычайно вежлив и деликатен, и ставил одни пятерки».
Размышления её о Ханове показывают, что она неравнодушна к этому человеку, но в тоже время гонит от себя эти мысли. «Марье Васильевне стало страшно и стало жаль этого человека, погибающего неизвестно для чего и почему, и ей пришло на мысль, что если бы она была его женой или сестрой, то всю свою жизнь, кажется, отдала бы за то, чтобы спасти его от гибели. Быть женой? Жизнь устроена так, что вот он живет у себя в большой усадьбе один, она живет в глухой деревне одна, но почему-то даже мысль о том, что он и она могли бы быть близки и равны, кажется невозможной, нелепой. В сущности вся жизнь устроена и человеческие отношения осложнились до такой степени непонятно, что, как подумаешь, делается жутко и замирает сердце».
"И непонятно, - думала она, - зачем красоту, эту приветливость, грустные, милые глаза бог дает слабым, несчастным, бесполезным людям, зачем они так нравятся".
Как же тяжело ей даже представить, что она могла бы влюбиться, «в ее положении какой бы это был ужас».
О своём счастливом прошлом, которое было до поступления в учительницы, она отвыкла вспоминать. Рано осталась сиротой, отец умер, когда ей было десять лет, потом скоро умерла мать. И только остановившись у железнодорожного переезда и увидев на площадке одного из вагонов первого класса даму, «Марья Васильевна взглянула на неё мельком : мать! Какое сходство! У матери были такие же пышные волосы, такой же точно лоб, наклон головы. И она живо, с поразительной ясностью, в первый раз за все эти тринадцать лет, представила себе мать, отца, брата, квартиру в Москве, аквариум с рыбками и все до последней мелочи, услышала вдруг игру на рояле, голос отца, почувствовала себя, как тогда, молодой, красивой, нарядной, в светлой, теплой комнате, в кругу родных; чувство радости и счастья вдруг охватило ее, от восторга она сжала себе виски ладонями и окликнула нежно, с мольбой:- Мама!
И заплакала, неизвестно отчего».
Фраза – «И никому она не нравится и жизнь проходит скучно, без ласки, без дружеского участия, без интересных знакомых».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 298

Начало рассказа вполне сюрреалистическое. Два крестьянина конвоируют в город бродягу. Идут они сквозь непроглядную стену белого тумана. Представьте себе, как бы это было снято в начале фильма. Сразу после титров сплошная белая завеса с тремя фигурами, которые постепенно проявляются на экране, но тут же тонут в белесых клочках. Музыка однотонная с периодически позванивающими колокольчиками, может быть, привязанными к шеям животных, а, возможно, от проезжающих в тумане подвод с лошадьми. Из-за тумана не понятно, движутся куда-то путники или плутают по кругу. Дальше чеховский текст так и просится в сценарий – «Они идут, идут, но земля всё та же, стена не ближе и клочок остается клочком. Мелькнет белый, угловатый булыжник, буерак или охапка сена, оброненная проезжим, блеснет ненадолго большая мутная лужа, а то вдруг неожиданно впереди покажется тень с неопределенными очертаниями; чем ближе к ней, тем она меньше и темнее, еще ближе - и перед путниками вырастает погнувшийся верстовой столб с потертой цифрой или же жалкая березка, мокрая, голая, как придорожный нищий». И дорогу Антон Павлович описывает прямо с поэтической интонацией – «А там опять туман, грязь, бурая трава по краям дороги. На траве виснут тусклые, недобрые слезы. Это не те слезы тихой радости, какими плачет земля, встречая и провожая летнее солнце, и какими поит она на заре перепелов, дергачей и стройных, длинноносых кроншнепов! Ноги путников вязнут в тяжелой, липкой грязи. Каждый шаг стоит напряжения».
Кто же наш герой, бродяга? Кто этот нескладный, «маленький, тщедушный человек, слабосильный и болезненный, с мелкими, бесцветными и крайне неопределенными чертами лица. Брови у него жиденькие, взгляд покорный и кроткий, усы еле пробиваются». Чехов в авторском тексте предполагает, что «это обнищавший, забытый богом попович-неудачник, прогнанный за пьянство писец, купеческий сын или племянник, попробовавший свои жидкие силишки на актерском поприще и теперь идущий домой, чтобы разыграть последний акт из притчи о блудном сыне; быть может, судя по тому тупому терпению, с каким он борется с осеннею невылазной грязью, это фанатик - монастырский служка, шатающийся по русским монастырям, упорно ищущий "жития мирна и безгрешна" и не находящий...» Имя он своё скрывает.
Одному из сопровождающих крестьян, Андрею Птахе удаётся разговорить бродягу. И тот рассказывает о своей нелёгкой доле. Мать его из крепостных была, няней служила при господах, сына своего баловала, хотела в хорошие люди вывести. «Я на кровати спал, каждый день настоящий обед кушал, брюки и полусапожки носил на манер какого дворянчика. Что маменька сами кушали, тем и меня кормили; им господа на платье подарят, а оне меня одевают... Хорошо жилось! Сколько я конфетов и пряников на своем ребячьем веку перекушал, так это ежели теперь продать, можно хорошую лошадь купить. Грамоте меня маменька обучили, страх божий сызмальства внушили и так меня приспособили, что я теперя не могу никакого мужицкого, неделикатного слова сказать. И водки, парень, не пью, и одеваюсь чисто, и могу в хорошем обществе себя содержать в приличном виде». Читать сильно любит - «коли время есть, сяду в уголке и читаю книжечку. Читаю и всё плачу, плачу...- Чего ж ты плачешь?- Пишут жалостно!»
На вопрос Птахи про отца начинается драматическая составляющая рассказа бродяги. Видимо, был он незаконнорожденным от барина. Когда же мать его господин решил на более молодую наложницу поменять, решила она того отравить мышьяком.. А, так как подавал стакан прислуживающий барину сын, сослали на каторгу обоих, мать на 20 лет, его за малолетство на семь годков… И сознаётся бродяга Птахе, что бежал он через четыре года каторжных работ, а имя потому не называет, что надеется в ссылку попасть, а не обратно на каторгу. «Теперь ты рассуди, парень, по совести, какой мне резон звание свое открывать? Ведь меня опять в каторгу пошлют! А какой я каторжник? Я человек нежный, болезненный, люблю в чистоте и поспать и покушать». А каторгу он страшно описывает, как сущий ад. Поэтому и мечтает бродяга попасть в Восточную Сибирь на поселение, чтобы жить там и работать. «По закону начальство обязано мне пай дать... да-а! Земля там, рассказывают, нипочем, всё равно как снег: бери сколько желаешь! Дадут мне, парень, землю и под пашню, и под огород, и под жилье... Стану я, как люди, пахать, сеять, скот заведу и всякое хозяйство, пчелок, овечек, собак... Кота сибирского, чтоб мыши и крысы добра моего не ели... Поставлю сруб, братцы, образов накуплю... Бог даст, оженюсь, деточки у меня будут». Вот такие мечты у безымянного…
Рассказывает он своей любви к рыбной ловле, прямо, как песню поёт о том, как правильно ту или иную рыбу ловить – «Хлебом меня не корми, а только дай с удочкой посидеть. Ей-богу. Ловлю я и на удочку, и на жерлицу, и верши ставлю, а когда лед идет - наметкой ловлю. Силы-то у меня нету, чтоб наметкой ловить, так я мужика за пятачок нанимаю. И господи, что оно такое за удовольствие! Поймаешь налима или голавля какого-нибудь, так словно брата родного увидел. И, скажи пожалуйста, для всякой рыбы своя умственность есть: одну на живца ловишь, другую на выползка, третью на лягушку или кузнечика. Всё ведь это понимать надо! К примеру сказать, налим. Налим рыба неделикатная, она и ерша хватит, щука - пескаря любит, шилишпер - бабочку. Голавля, ежели на бырком месте ловить, то нет лучше и удовольствия. Пустишь леску саженей в десять без грузила, с бабочкой или с жуком, чтоб приманка поверху плавала, стоишь в воде без штанов и пускаешь по течению, а голавль - дерг!»
И во время побега с каторги ему довелось порыбачить на широких, быстрых сибирских реках. Слушают его рассказ крестьяне, и рисуют себе «картины вольной жизни, какою они никогда не жили; смутно ли припоминают они образы давно слышанного, или же представления о вольной жизни достались им в наследство вместе с плотью и кровью от далеких вольных предков, бог знает!»
Только не даёт разгуляться воображению бродяги второй сопровождающий крестьянин Никандр, прерывает его и указывает ему, что не доберётся он до привольных мест, так как слишком «дохлый», всего шесть вёрст прошли, а тот уже отдышаться не может!
И Птаха тоже говорит, что не дойти ему – «Какой ты ходок? Погляди на себя: кожа да кости! Умрешь, брат!»
Не жалеют бродягу крестьяне. А у него в голове «теснятся картины ясные, отчетливые и более страшные, чем пространство. Перед ним живо вырастают судебная волокита, пересыльные и каторжные тюрьмы, арестантские барки, томительные остановки на пути, студеные зимы, болезни, смерти товарищей...»
Как Чехову удаётся в небольшом по объёму рассказе уместить целую незадачливую жизнь бродяги, не помнящего родства?!
Фраза – «Медленно и покойно рисует воображение, как ранним утром, когда с неба еще не сошел румянец зари, по безлюдному, крутому берегу маленьким пятном пробирается человек; вековые мачтовые сосны, громоздящиеся террасами по обе стороны потока, сурово глядят на вольного человека и угрюмо ворчат; корни, громадные камни и колючий кустарник заграждают ему путь, но он силен плотью и бодр духом, не боится ни сосен, ни камней, ни своего одиночества, ни раскатистого эхо, повторяющего каждый его шаг».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 266

Чудесный, с детства знакомый рассказ, неоднократно экранизированный, в том числе воплощённый в мультфильмах. Про собаку Каштанку, сначала потерявшуюся, затем найденную цирковым клоуном, который назвал её Тёткой, накормил и научил разным фокусам. Только во время первого же представления она сбежала к своему прежнему хозяину. Чем же это рассказ может удивить сегодня? Не только удивляет, но и лично меня поражает, что совершенно не помню главу шестую «Беспокойная ночь», рассказывающую о смерти гуся Ивана Иваныча.
Так как весь рассказ мы воспринимаем от лица Каштанки, то и в этой главе она проснулась тёмной ночью от страха потому, что ей приснился сон, «будто за нею гонится дворник с метлой». Правильней будет называть её Тётка, так как у нового хозяина она жила под этим именем. Почему-то никогда не боявшаяся потёмок, собака испугалась до жути. Чего? Она сама не понимала. Рядом раздался странный крик, «дикий, пронзительный и неестественный, похожий на скрип отворяемых ворот. Ничего не разглядев в потемках и не поняв, Тетка почувствовала еще больший страх». Она поняла, что крикнул гусь, но крик Ивана Иваныча был не такой, как обыкновенно.
Успокоившись и немного задремав, Тётка опять услышала пронзительный крик Ивана Иваныча и залилась воющим лаем. Проснулся хозяин, проверил гуся – «Иван Иваныч, что с тобой? - спросил хозяин у гуся. - Что ты кричишь! Ты болен? Гусь молчал. Хозяин потрогал его за шею, погладил по спине и сказал:- Ты чудак. И сам не спишь, и другим не даешь». Он выключил свет и ушёл. Вот тут-то в потёмках Тётке стало по-настоящему страшно. «Гусь не кричал, но ей опять стало чудиться, что в потемках стоит кто-то чужой. Страшнее всего было то, что этого чужого нельзя было укусить, так как он был невидим и не имел формы. И почему-то она думала, что в эту ночь должно непременно произойти что-то очень худое». Совсем недетский ужас возникает от прочтения этих строк. Кто это «чужой» стоял в комнате в темноте? «Всё было в тревоге и в беспокойстве, но отчего? Кто этот чужой, которого не было видно?»
Может быть, Чехов описывает присутствие в комнате смерти, как что-то неосязаемое, страшное, пугающее, заставляющее почувствовать животным своё присутствие? Что за мистическое описание чего-то опасного и тревожного? В комнате находятся только Тётка, кот Фёдор Тимофеич, гусь и всё. Ещё доносится из сарайчика на улицы хрюканье свиньи Хавроньи Ивановны, своим беспокойным поведением, тоже подчёркивающей ужас этой ночи.
Вновь просыпается хозяин, приходит со свечой и нам становится понятно, отчего заболел гусь – «Иван Иваныч! Что же это такое? Умираешь ты, что ли? Ах, я теперь вспомнил, вспомнил! - вскрикнул он и схватил себя за голову. - Я знаю, отчего это! Это оттого, что сегодня на тебя наступила лошадь! Боже мой, боже мой!»
Тётка, не понимающая, что говорит хозяин, по лицу его чувствовала ожидание им чего-то ужасного. Сама же собака смотрела в темное окно, «в которое, как казалось ей, глядел кто-то чужой, и завыла». Хозяин объясняет Тётке, что Иван Иваныч умирает - «К вам в комнату пришла смерть. Что нам делать?»
Дальше агония гуся заканчивается, но Чехов потрясающе описывает восприятие смерти животными - «Тетке казалось, что и с нею случится то же самое, то есть что и она тоже вот так, неизвестно отчего, закроет глаза, протянет лапы, оскалит рот, и все на нее будут смотреть с ужасом. По-видимому, такие же мысли бродили и в голове Федора Тимофеича. Никогда раньше старый кот не был так угрюм и мрачен, как теперь».
В описании этой страшной ночи Чехов удивительно тонко передаёт все нюансы мистического ужаса, возникающего у любого живого существа по отношению к смерти. И, когда приходит рассвет, у Тётки исчезает ощущение «того невидимого чужого, который пугал так» собаку.
Ничего себе, жуткая по реалистичности глава в этом детском рассказе!
Фраза - «- Нет, ничего уже нельзя сделать! - вздохнул хозяин. - Всё кончено. Пропал Иван Иваныч!
И по его щекам поползли вниз блестящие капельки, какие бывают на окнах во время дождя. Не понимая, в чем дело, Тетка и Федор Тимофеич жались к нему и с ужасом смотрели на гуся».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 215

Рассказ из школьной программы. Мне так помнится. Роман в небольшом рассказе. Что меня больше всего поражает сейчас в нём? Наверное, образ города С. Скучный, однообразный. Чехов населил его обычными горожанами, лучшими представителями которых является семья Туркиных. Отец, Иван Петрович, острослов, всегда с таким выражением, «что нельзя было понять, шутит он или говорит серьезно». Жена его, Вера Иосифовна, «писала повести и романы и охотно читала их вслух своим гостям». Дочь, Екатерина Ивановна, молодая девушка. Дружная семья, которая всегда радушно принимала гостей. Очень интересный штрих, используемый Чеховым, это запах жареного лука, распространяющийся во дворе дома Туркиных, предвещавший «обильный и вкусный ужин».
Вот обычный вечер с приёмом гостей. Каждого встречает глава семейства, Иван Петрович - «Здравствуйте пожалуйста». «Потом все сидели в гостиной, с очень серьезными лицами, и Вера Иосифовна читала свой роман». Писала она о том, «чего никогда не бывает в жизни, и все-таки слушать было приятно, удобно, и в голову шли всё такие хорошие, покойные мысли, - не хотелось вставать». Затем Иван Петрович говорил дочери - «А теперь ты, Котик, сыграй что-нибудь». И Екатерина Ивановна агрессивно играла на рояле – «она упрямо ударяла всё по одному месту, и казалось, что она не перестанет, пока не вобьет клавишей внутрь рояля».
После, за ужином «уже Иван Петрович показывал свои таланты. Он, смеясь одними только глазами, рассказывал анекдоты, острил, предлагал смешные задачи и сам же решал их и всё время говорил на своем необыкновенном языке, выработанном долгими упражнениями в остроумии…» Вот такая талантливая семейка, каждый демонстрировал свои умения. Но это было ещё не всё, перед уходом гостей Иван Петрович просил лакея Павлушу - «А ну-ка, Пава, изобрази! - сказал ему Иван Петрович. Пава стал в позу, поднял вверх руку и проговорил трагическим тоном: - Умри, несчастная!» Вот такие замечательные вечера в семействе Туркиных в уездном городе С.
Однажды к ним по приглашению Ивана Петровича попадает доктор Старцев Иван Ионович, работающий земским врачом в Дялиже, в девяти верстах от города С. Реакция на обычную программу приёма гостей в семействе Туркиных у Старцева была в целом положительная. Послушав роман в исполнении автора, Веры Иосифовны, затем игру на рояле Екатерины Ивановны, он думал, что «после зимы, проведенной в Дялиже, среди больных и мужиков, сидеть в гостиной, смотреть на это молодое, изящное и, вероятно, чистое существо и слушать эти шумные, надоедливые, но всё же культурные звуки, - было так приятно, так ново...»
После этого вечера обычная работа в больнице затянула Старцева, но однажды по просьбе Веры Иосифовны он приехал и помог ей в лечении мигрени, после чего уже стал бывать у них часто, «но ездил он к Туркиным уже не ради ее мигрени...» Дальше Чехов описывает историю безответной любви доктора к Екатерине Ивановне. «Она восхищала его своею свежестью, наивным выражением глаз и щек. Даже в том, как сидело на ней платье, он видел что-то необыкновенно милое, трогательное своей простотой и наивной грацией. И в то же время, несмотря на эту наивность, она казалась ему очень умной и развитой не по летам. С ней он мог говорить о литературе, об искусстве, о чем угодно, мог жаловаться ей на жизнь, на людей, хотя во время серьезного разговора, случалось, она вдруг некстати начинала смеяться или убегала в дом».
Однажды девушка разыграла его, передав записку, в которой назначила свидание поздним вечером на кладбище. Разум подсказывал Старцеву, что она дурачится, но влюблённый доктор готов был ждать её даже ночью среди могил. На следующий день он хотел сделать Екатерине Ивановне предложение… И сделал – «О, как мало знают те, которые никогда не любили! Мне кажется, никто еще не описал верно любви, и едва ли можно описать это нежное, радостное, мучительное чувство, и кто испытал его хоть раз, тот не станет передавать его на словах. К чему предисловия, описания? К чему ненужное красноречие? Любовь моя безгранична... Прошу, умоляю вас, - выговорил наконец Старцев, - будьте моей женой!» Дальше – отказ и «ему было немножко стыдно и самолюбие его было оскорблено, - он не ожидал отказа, - и не верилось, что все его мечты, томления и надежды привели его к такому глупенькому концу, точно в маленькой пьесе на любительском спектакле. И жаль было своего чувства, этой своей любви».
Потом у Чехова начинается (да простите меня) фарс. Герой успокаивается, начинает профессионально расти, практика его расширяется. Он пополнел, раздобрел. Кроме работы из всех развлечений у него было только два – игра в винт и стяжательство. Такая вот радость – «по вечерам вынимать из карманов бумажки, добытые практикой, и, случалось, бумажек - желтых и зеленых, от которых пахло духами, и уксусом, и ладаном, и ворванью, - было понапихано во все карманы рублей на семьдесят; и когда собиралось несколько сот, он отвозил в Общество взаимного кредита и клал там на текущий счет». Да, Антон Павлович решил уронить Старцева в наших глазах. Прошло четыре года и перед нами предстаёт новый «Ионыч» - мизантроп и скопидом.
Когда вернувшаяся из Москвы Екатерина Ивановна фактически признаётся ему в любви, наш герой только и думает - "А хорошо, что я тогда не женился". А ведь, девушка за эти годы стала ещё красивее и стройнее. Но что-то Старцеву мешает – «и теперь она ему нравилась, очень нравилась, но чего-то уже недоставало в ней, или что-то было лишнее, - он и сам не мог бы сказать, что именно, но что-то уже мешало ему чувствовать, как прежде».
Во время разговора с Екатериной Ивановной Старцев вспоминает свои чувства, «огонек всё разгорался в душе, и уже хотелось говорить, жаловаться на жизнь...» И девушка признаётся ему, что «я вас не понимала тогда, но потом, в Москве, я часто думала о вас. Я только о вас и думала». Но! «Старцев вспомнил про бумажки, которые он по вечерам вынимал из карманов с таким удовольствием, и огонек в душе погас».
Да, Антон Павлович реалист, он не может придумывать другую историю, он понимает существующую жизнь именно так. Я понимаю, что Чехов описывает реального героя, его трансформацию, превращение в жирного, толстого дельца от медицины – «У него много хлопот, но всё же он не бросает земского места; жадность одолела, хочется поспеть и здесь и там… Вероятно оттого, что горло заплыло жиром, голос у него изменился, стал тонким и резким. Характер у него тоже изменился: стал тяжелым, раздражительным. Принимая больных, он обыкновенно сердится, нетерпеливо стучит палкой о пол и кричит своим неприятным голосом: - Извольте отвечать только на вопросы! Не разговаривать!
Он одинок. Живется ему скучно, ничто его не интересует». Полное фиаско когда-то молодого, романтичного человека… Не любит Антон Павлович своего героя… Во что он его превратил, во что сам себя превратил доктор Старцев? В «Ионыча»…
А теперь возвращаюсь к тому, что меня поразило больше всего. Да, это губернский город С. Именно про жителей этого города режиссёр экранизации этого рассказа Иосиф Хейфиц «В городе С.»(1966г.) для финала дописал иные слова - «Посмотрите, как все вы плохо и скучно живёте. Самое главное, чтобы люди это поняли. А когда поймут, они непременно создадут себе другую — лучшую жизнь…»
Фраза – «В Дялиже и в городе его зовут уже просто Ионычем. - "Куда это Ионыч едет?" или: "Не пригласить ли на консилиум Ионыча?"
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 199