
Книги строго "18+"
jump-jump
- 2 376 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
У меня было ощущение, что я прочитала какую-то редкостную дичь - тут есть все, что я не люблю: философия, длинные монологи, какая-то мистика, галлюцинации и отсутствие как такого сюжета. Я бы в жизни не взяла в руки эту книгу, но к сожалению выбора было не так много на тему альтернативная история россии в определенные года. Было ощущение, что автор это писал под чем-то, ну или я слишком ограничена в мышлении, чтобы оценить сей шедевр.
Отвратительный язык, ужасные герои и абсолютно непонятные действия. Вся книга это словесный поток в попытках рассуждений на различные темы между Вольтером и посланником Екатерины. Я честно пыталась уловить суть, но это скучно, нудно и единственное что мне хотелось сделать это перелистнуть, а ещё лучше закрыть книгу и забыть о ней как о страшном сне, но пришлось догрызать кактус.
В довесок идут ещё два героя, которые охраняют Вольтера и один видит сны о будущем, именно они и несут в этой книге приключенческую линию. Всякие черти, маг Сорукопуст, который корчась исчез по желанию Вольтера и так далее вообще не пришей кобыле хвост.
Честно говоря, это тот случай когда мне дико жаль потраченного времени на книгу.

Непросвещённое вольтерьянство
"Старинный роман" - так гласит надпись на обложке, однако любителям старины обольщаться нельзя ни в коем случае. Не стоит искать в "Вольтерьянцах" исторической достоверности или строгого документального соответствия. Справившись у Википедии, я узнал о тяге Аксёнова к альтернативной, если не сказать фантастической истории, напичканной магией вперемешку с философией. Поэтому если вы слишком хорошо помните школьную программу по истории, то рискуете не оценить труд нашего соотечественника. Только удерживая в голове тот факт, что перед нами авторский взгляд на исторические персоналии и на эпоху в целом, можно адекватно отнестись к аксёновскому роману.
Всё же отдадим должное Василию Аксёнову - он не пошёл по стопам основателей Новой ХренологииХронологии и не стал навязываться и доказывать каждому встречному свою правоту, незыблемость аргументов и ложь официальной науки. Вместо этого автор знакомит нас с двумя удалыми шевалье рязанского происхождения, за приключениями которых, честно признаться, следить было делом довольно увлекательным. В традициях лучших приключенческих романов наши герои Николя и Мишель попадают в переделки, выходят из них по-джентльменски (то бишь, с честью и с долей юмора), и как положено, влюбляются в двух молоденьких курфюрстиночек, да ещё и близняшек. При этом главная миссия героев - охрана Вольтера, спешащего на не существовавшую в действительности встречу с посланником Екатерины II, - как-то теряется на фоне бесшабашных похождений двух молодых повес. Да и сам философ (уж не знаю, авторский это замысел, или нет) по убедительности своих суждений проигрывает порой даже нашим молодцам, которые могут ловко обратить вольтеровские силлогизмы в противоположное русло. Поэтому выбор представляется такой: либо философия Вольтера яйца выеденного не стоит, раз любой рязанский паренёк может быть на равных со знаменитым французом, либо русский дух настолько могуч, что на уровне интуиции может соперничать даже с великими умами прошлых эпох.
А ещё может быть, такой осадок возникает потому, что вольтерьянству как философскому направлению уделено крайне мало внимания. Собственно, единственный стоящий философский диалог описан только в одной главе. В ней Вольтер, подобно Будде, на проповедь которого слетались даже боги, тоже держит речь, послушать которую прибывают не только верные последователи, но и невесть откуда взявшиеся демонические существа. То чёрт появится в углу залы в виде совы, то магистр чёрной магии с именем Сорокопут растает в воздухе словно кот из графства Чешир. Не знаю, намекал ли тем самым Аксёнов на антиклерикализм Вольтера, притягивавший падших ангелов как сахарный сироп муравьёв, но во всяком случае подчёркнутая потусторонность происходящего не даёт настроится на серьёзный лад. К тому же никаких ссылок на философские работы Вольтера Аксёнов не делает, заставляя французского философа на разные лады пересказывать одно-единственное письмо в защиту протестанта Жана Каласа.
Итак, пусть в романе дух приключенческий и мистический, объединившись, одерживают верх над духом просвещения, скорее всего, даже вопреки замыслу автора, однако в реальности муза истории Клио расставляет всё на свои места. Екатерина Великая пересмотрела своё отношение к идеям Вольтера после французской революции. Василий Аксёнов с этим не соглашается и в предисловии к "Вольтерьянцам и вольтерьянкам" заявляет, что нам необходим новый Вольтер. Выбирая между просвещённым абсолютизмом и непросвещённым вольтерьянством, каковое показал в своём романе Аксёнов, я, пожалуй, остановлюсь на первом. Если же вас не смущают герои с зубодробительными именами наподобие "Ксенопонт Петропавлович Афсиомский", если от нарочито состаренной грамматики ("филозоф", "титла") не болят глаза, а Deus ex machina в сюжетных поворотах ещё не набил оскомину, то смею рекомендовать это творение Василия Аксёнова пусть не как исторический роман, но уж как увлекательное чтение на пару вечеров - точно.

Роман крайне необычен. Уникальный язык повествования стилизован под речь XVIII века. Основа сюжета - возможная встреча просветителя Вольтера и императрицы всея Руси Екатерины Великой, но это только на поверхности. В романе затронута идея провала рационалистической этики Просвещения.
Вот как говорит автор о главной почитательнице Вольтера в России Екатерине:
А сам Вольтер восклицает:
Теперь к содержанию.
Если кратко, то двое «шевалье» из Рязани, Мишель и Николя, охраняют Вольтера, который встречается с неким бароном Фон-Фигиным, посланцем Екатерины II, но больно много намёков на то, что это сама переодетая императрица.
Вольтер и Фон-Фигин ведут философско-теологические беседы, поэтому иногда сквозь их рассуждения приходиться продираться с большим трудом. Здесь много аллюзий, отсылок и исторических параллелей. Например, граф Афсиомский Ксенопонт Петропавлович, тайный деятель Российской империи, который и организовал эту вымышленную встречу, называет Александра Сумарокова «Исаевичем». А юный гардемарин Мишель, после ударов по голове чем-нибудь тяжелым, видит «дьявольские» картины будущего, в котором все ездят в жестяных повозках без лошадей и бреются жужжалами. Интересна и аналогия XVIII века с нашими непростыми временами в плане андрогинности. Тогда мужчины также не брезговали высокими каблуками, муфтами, пудрой и завивкой своих длинных локонов, а дамы вполне могли переодеться мужчиной, в чём, например, Екатерина не раз была замечена.
Главные рассуждения в книге сконцентрированы на соотнесении локальной истории России и мировой истории, в рамках дискурса проекта "модерн".
Именно философы XVIII век,
как отмечает Ю. Хабермас, с их "представлением о бесконечном прогрессе познания и о продвижении к лучшему с социальной и моральной точек зрения", сформировали данный дискурс, который и породил идею западной европоцентристской цивилизации, а также идею стадиальности процесса истории, и как следствие, представление о цивилизаторской миссии Европы.
В невероятно ироничной форме Аксёнов занялся деконструкцией модели Просвещения в лице Вольтера, который представлен в образе ПЕРЕсоздателя мира, некого демиурга.
Пародийное противоборство идей просвещения и хаотической природы времени показано через появление большого числа инфернальных образов, например, чёртиков Энфузьё, Ведьма Флефьё, Суффикс Встрк, Китаец Чва-Но, Лёфрукк, Мусульманин Эльфуэтл, Шут Гутталэн и ангелочка Алю. Карнавализация сюжета представлена в ярчайших красках. Кроме того, просвещенческая утопия сопряжена с постоянными "вольтеровскими" войнами, которые проходят по единой сюжетной схеме: нападение врагов - бегство последних - погоня - битва, в ходе которой герои оказываются на грани между жизнью и смертью - провал. И так повторяется несколько раз. Этакая закольцованность не есть свидетельство упорядоченности, скорее это некий Хаос. Весь хвалёный рационализм насмарку.
Поэтому столь символично исчезновение русского корабля "Не тронь меня!" от берегов острова Оттец, где расположен замок Вольтера «Доттеринк-Моттеринк», в местечке с говорящим названием «Свиное мундо». Будто и не было посланца великой Императрицы. Будто и не было пространных бесед и досужих фантазий.
Прочитала роман с огромным удовольствием. Есть над чем поразмыслить. Но дался не легко. Так до самого конца и не привыкла к стилю повествования. Не простое чтение.

Весь мир мыслящий, а гениев мало, почему-то в этот момент подумал Миша, но смирился: и не должно быть много. Хорошего вообще мало.

Интеллигент без религии может разнести общество на куски.
Религия не должна быть догмой, поскольку она не является панацеей от всех бед, однако без нее жизнь человека может в конце концов стать невыносимой.

Вольтер
Помню, помню. Однако тогда я немного притворялся. Сотни раз в жизни я немного хитрил и с Богом и со своим организмом, придумывая, как улизнуть от смерти. Иногда мне кажется, что вера возобновляется не мифами, а поощрением плодовитости. Уровень рождаемости, может, был главным врагом философии в наши времена. Мы рождаемся на дне и умираем на вершине. Плодовитость побеждает интеллект.
Mиша
Мне кажется, что в будущем интеллигенты по всему миру возвращались к религии; это верно?
Вольтер
Вы только что прибыли, а уже неплохо информированы. Да, это верно. Они просто устают думать.
Mиша
А мне кажется, они обнаружили, что у атеизма нет никакого ответа, кроме невежества и отчаяния. Человек оказывается в узкой полоске света меж двух бесконечных бездн. Рационалистическая этика провалилась. Вы всегда яростно выступали против концепции первородного греха, однако никогда не полагали ее глубокой метафорой инстинктов жизни. По сути дела, мы, в том числе и мы, заведомые вольтерьянцы и вольтерьянки, можем прийти к идее того, что религиозная вера – это самое драгоценное достояние человека, только она одна, противостоя гниению и тлену, может поддержать и облагородить наше существование.














Другие издания


