Шура Париж

Когда Шура смотрела на пену, скопившуюся у берега, то думала о том, что на самом деле море никого не сближает, а только разделяет. Многое забрало оно у нее… Оно либо отталкивало от нее близких, отдаляло их, или забирало вовсе. А встречи если и были, то длились недолго и вскоре обрывались. Интересно, что случится, если она решит покинуть эти берега? Кого ей придется оставить?.. Вода небрежно целовала гравий и так же легко отступала, и что-то подсказывало Шуре, что ей и вправду однажды придется покинуть и эту страну. Она помнила море, плескавшееся у крымских берегов, помнила голубые воды Босфора, а теперь стояла здесь, у бесконечной лазури Средиземного. Каждое новое море в ее жизни было больше предыдущего. Кто знает, быть может, впереди ее ждет океан?

Потягивая кофе на диване, расположенном перед балконом, она сравнивала прожитые ею двадцать четыре года с облаками, плывшими по небу. Как же быстро пролетело время! Но в этом незаметном движении скрывалось огромное количество воспоминаний, вкусов, эмоций, чувств, тревог и цветов – и все отличались друг от друга. Она не могла дотронуться до них, но все они были здесь, с ней. Они сопровождали ее везде – вместе с ней смеялись и плакали, вместе с ней засыпали. Вот и прошел еще один год. Теперь их двадцать пять. А годы все шли, пронося воспоминания через моря и города, от одной границы к следующей, от одной любви к другой. Воспоминания множились в ее памяти, в ее сердце, в ее душе, то затихая, то напоминая о себе с новой силой. Они оборачивались либо спокойным сном, либо ночным кошмаром. Теперь, когда Шура обнаружила в себе внутреннюю силу, воспоминания словно обрели покой, открывая ей путь в будущее. Будущее, о котором можно мечтать и которое можно планировать. Сделав последний глоток кофе, Шура поднялась с места, предвкушая волнение нового дня. Она взяла двухдневный отпуск и собиралась поехать в Ниццу, чтобы отпраздновать свой день рождения в кругу близких друзей. С сердцем, полным радости, она направилась в ванную комнату. Настало время отправиться в путешествие, которого она с таким нетерпением ждала. Дорога до Ниццы занимала тринадцать часов на поезде. И она так долго не видела этих людей, которых мечтала обнять и которым мечтала рассказать все на свете, что эта дорога казалась ей самой длинной на свете.