Автобиография Шэрон Стоун. Красота жизни, прожитой дважды

<...> когда дело касается насилия, многие не до конца понимают, что именно насильник кажется сильным, убедительным человеком, у которого всё под контролем. Жертвы могут казаться измочаленными и безумными, как будто они пьяны или лгут, могут казаться очень хрупкими — такими, что и невозможно поверить, на них невозможно положиться. Их отчаяние кажется неправильным, ненадёжным. Насильник же будто спокоен и уверен. У него всё под контролем. Это и есть человек, который своими угрозами довёл другого человека до состояния подчинения. Конечно, у него всё под контролем. <...> Даже если насильник ходит, «распушив хвост, как павлин», нужно помнить, что жертва — это тот, кто чувствует себя не в своей тарелке. Даже если насильник лжёт и его поймали на лжи, она кажется попросту легко объяснимой ошибкой, поскольку жертва слишком погрязла в отчаянии или слишком замкнута, чтобы заговорить.

Когда я увидела, как мой отец смотрит на моих детей, то очень четко осознала, что он сидел у моей операционной и молился. Я поняла, что он видел ту ношу, которую на меня взвалили, и сказал: "Отдай ее мне, позволь забрать ее, позволь пронести за тебя хоть немного". В душе я это знаю. Знаю, потому что именно так я смотрю теперь на своих детей и буду смотреть, пока не умру. Мы не понимаем этого, пока сами не становимся родителями. Вот почему все меняется, а мир становится совершенно другим, когда ты любишь своих детей.