Ностальгия

Плачу и смеюсь одновременно. Как такое возможно? Возможно, когда читаешь эти прекрасные воспоминания Тэффи, в которых она о страшном и ужасном пишет с такой бесконечной грустью, и с таким веселым юмором одновременно.

Они поехали тогда с концертами из голодной России в более или менее еще хлебную Украину, чтобы хоть как-то подкормиться и подзаработать, а в результате оказались в эмиграции. А она почти до конца верила, что еще вернется в Москву, что это всего лишь гастроли. В этом путешествии она видела ужасы и убийства, ситуации страшные и нелепые, но не только. Смогла увидеть и прекрасно передать и разнообразие человеческих типов и характеров, и очень смешно пересказать нелепые ситуации, ведь над некоторыми страницами Воспоминаний смеешься вслух.

Но есть места в Воспоминаниях, когда вдруг понимаешь, что ей временами было ужасно страшно, и этот страх передается читателю на каком-то подсознательном уровне, и становится реально страшно, а ведь она просто описывала события без всякой истерии, спокойно и с юмором, но страх передать сумела гениально.

И вот последние строчки, и ты понимаешь, что Тэффи не только блестящий юморист, Тэффи мудрый писатель и как часто упрекают писателя...

Как выяснилось, я не знакома с творчеством Тэффи. Вернее так, я была знакома с ее творчеством как-то однообразно, видимо попадались слишком стерильные сборники?
Да, знаменитый «Воротничок», да, «Демоническая женщина», все это ловко, остро, убийственно. И вдруг «Ваня-Щеголек» - «Мне нельзя помирать, мне некогда. Я — Ваня Щеголек, первый бегун, первый игрунок». И горло сдавливается, и отворачиваешься, чтобы не увидели непрошенную слезу. А потом опять весело, опять смешно – и снова спотыкаешься. «Летчик», простая драма русского офицера – или бомбить Казань, где живут мать и жена с детьми, или отказаться и тогда их расстреляют, как заложников.

И в целом я скорее назвала бы эти рассказы смехом сквозь слезы, и слез чем дальше, тем больше.

По рассказам видно, где они написаны, вот это – еще в России. А вот эти уже в эмиграции. И раньше было легко и просто смеяться над своими у себя, а теперь? Смеяться над французами – глупо. Смеяться над своим братом эмигрантом – еще глупее, тут не до смеха. Простая зарисовка о дачном сезон заканчивается поистине криком души

Впервые познакомилась с «Воспоминаниями» Бесконечные мытарства группки интеллигентов, спасающихся от новой власти где угодно, это горько и жалко. Вспомнила михалковскую «Рабу любви», вспомнила булгаковских Турбиных, с напряжением ожидающих, что можно ждать от очередной власти в городе, страшное время, бессмысленное и жестокое. Но зато яснее понимаешь, как принимались эти решения об эмиграции. Не продуманное, выстраданное, просто вихрь урагана перемен так подул…

До чего же сложная и неоднозначная тема - эмиграция. С одной стороны, патриоты вроде Ахматовой, которые "не с теми, кто бросил землю", с другой стороны, уехавшие "на месяц, не больше", переждать. И я не могу осуждать ни тех, ни других. Ситуация очень сложная, история показала, что оставшиеся оказались в изгнании внутри своей страны, а уехавшие в основной своей массе больше никогда не увидели Родины и очень тосковали. Да и начинать жизнь с нуля в чужой стране - тоже не подарок.

В своей книге "Ностальгия" Надежда Александровна Тэффи описывает свой путь из Москвы. Заканчивает она свое повествование мгновением, когда видела русские берега в последний раз в жизни. Она тоже уезжала на месяц.

Мы видим, что путь её был очень нелегок, полон опасностей, ведь комиссары не посмотрят на то, что она известная писательница.

Но Тэффи верна своей манере. Она пишет с юмором о сложностях, с которыми сталкивается в пути: о том, как сбылась мечта подраить палубу, о том, как забывала про свои концерты, о том, как перебиралась через грязь. Но за всеми этими забавными моментами стоит такая грусть, такой страх, такое отчаяние (особенно в Одессе). Возможно, чувство юмора и помогло ей не сойти с ума в этом кошмаре и остаться самой собой.

Казалось бы, Тэффи пишет о себе, но сколько колоритных персонажей она выводит в своих воспоминаниях. Конечно, в память врезается Гуськин, с которым связана не одна абсурдная ситуация. А ведь весь их путь сводится к какому-то абсурду. Но с какой теплотой и благодарностью пишет о нем Тэффи!

А другой герой - "извините, Беркин"? Как ловко Тэффи через него показала, как распространялись сплетни в эмигрантской среде! И через него же мы видим, как от отчаяния могли сдавать нервы. Но и он сыграл важную роль в судьбе Тэффи, и о нем она говорит очень душевно, с юмором, но без злости.

Вообще, пожалуй, это главная черта творчества Тэффи. Её юмор никогда не бывает злым. Даже если она высмеивает что-то плохое, она делает это по-доброму, бережно, любя. Каждый персонаж в её произведениях такой тёплый, живой, настоящий, он может совершать ошибки просто потому, что он человек, и за это его можно пожалеть и приголубить.

Кстати, интересно, что и о большевизме, об оставленных людях, о России в целом она не пишет ничего, если только ностальгирует об утраченном.

Ещё нельзя не отметить блистательную озвучку Юлии Яблонской! Просто шедевр!

Как-то так сложилось, что я, хотя и слышала о Тэффи, обязательной составляющей Серебряного века, но так ни разу ее и не читала. Что явно досадное упущение, если учесть тег юмористической литературы на многих ее вещах. И знакомство я начала не с ее художественной прозы, а с Воспоминаний. Эти воспоминания были о последнем периоде пребывания ее на родине, об отъезде из голодной Москвы (где закрылось издательство и она потеряла работу) в Киев, в котором было относительное благополучие, и ей обещали выступления. Это было непростое, вернее сказать, очень тяжелое время. Поезда без условий и удобств, полуголодное существование, перестрелки на разъездах, необходимость проходить границу - в Киеве стояли немцы. Банды, действовавшие повсюду, грабеж и расстрелы, битком набитые избы в деревнях и царивший повсюду ужас. А, среди него, пара хрупких женщин, интеллигент-писатель и шустрый оборотистый еврей-антрепренер. Пожалуй, без него они бы и не выжили, да и не решились бы никогда на такую поездку.
Как видите, веселого в это периоде очень мало. Но Тэффи, боже мой, Тэффи! Как сказочно она пишет! Легко и воздушно. Не в розовых очках, не закрывая глаз на творящееся кругом, но, при этом, спасаясь за свой чудесный юмор. И вот уже книга читается с улыбкой на губах, а то и с легким хихиканьем. Главное, чтобы вокруг не было окружающих, а то начнут с подозрением коситься. И от этих страниц не хочется отрываться.
А после они попадают в Киев. Ее первый восторг: на улице стоит офицер в погонах и есть пирожное. Тут двойная радость, и от погон, и от пирожного. Человеку, приехавшему их пологулодной Москвы, полной большевиков, не верится в такое чудо. И в то же время она очень ярко описывает отдного весьма упитанного буржуа, который в поезде выдавал себя за мужика, а по приезде на какую-то более-менее безопасную станцию, в кафе капризничал и нещадно бранил официанта. Подметив злобный взгляд, бросаемый на него солдатом, Тэффи подметила, что такая пропаганда действует куда лучше, чем любые красные листовки.
Конечно, она опишет не только этот переезд и быт на новом месте, но и окружающий ее круг, творческие вечера (вернее то, как усердно она их избегала), свою болезнь, переезды и, наконец, отъезд из страны. И никто не может сказать, что это была осознанная эмиграция, просто люди бежали, сами не зная куда. Туда, куда шел пароход. Во Владивосток - хорошо, в Константинополь - ладно. И готовились к отъезду весьма забавно. Кто-то скупал в магазине выброшенный крепдешин - всегда пригодится на платье, где ж еще найдешь такую ткань! Кто-то занимал очередь в парикмахерскую - надо успеть сделать прическу, нельзя же бежать не завившись. Да и ведь это же ненадолго, полгода-год и большевики исчезнут. Тогда и вернемся, весной.
А еще часть книги составляют рассказы, непосредственное художественное творчество автора. Малая форма, конечно, требует своего читателя. И, лучше всего, писать отзыв на них спустя некоторое время, чтобы они отлежались, некоторые запомнились, а некоторые выветрились из памяти. Я же пишу по свежим следам. Возможно, позже мое мнение изменится, на первый план выйдут другие истории, которые я сейчас не упомяну. Но сначала обсудим общее впечатление. Да, рассказы очень приятные, с интересным и неожиданным поворотом сюжета, в большинстве своем, весьма краткие. А это сложно, успеть за короткий срок выразить свою писательскую мысль (особенно женскую). Они прекрасно удались автору. Если проводить какие-то параллели, я бы сравнила ее творчество с рассказами Чехова. Они тоже отличаются наблюдательностью, четким подмечанием внутренней сущности, характера героя, и имеют неожиданный финал. Например, если говорить о языке, у Тэффи были рассказы из “высшего” общества, с различными благородными экивоками. Были попроще и погрубее, но больше всего, конечно, в смысле языка запомнилось подражание одесскому выразительному и темпераментному стилю. Не берусь судить, несколько вышло похоже, но понравилось однозначно. Если же судить по содержанию, то рассказы вовсе не всегда были юмористическими, несмотря на проставленный многим из них тег. Хотя, конечно, горькую иронию можно уловить в разных ситуациях. Был рассказ и о переживаниях ребенка, у которого разводятся родители, был и о старухе, потерявшей сына, но не понявшей этого. И все же таких мало. Куда больше более жизнерадостных и забавных.
К сожалению, названия рассказов (а это целая наука) даны такие, что у меня чаще всего не запоминаются. Поэтому приведу здесь как пример только те из них, названия которых записала во время чтения особо. Скажем, “Жизнь и воротник”. Вроде бы верно, но мне так запомнилось имя главной героини, Олечки (именно вот в такой насмешливо-ласкательной, даже какой-то уничижительной форме), что хотелось именно его видеть в названии. И уж точно не воротник, а воротничок, как его и называют в рассказе. Маленький, кокетливый и дерзко управляющий чужой жизнью.
Другой рассказ, “Легенда и жизнь”. Вроде бы правильно по сути своей, но мне бы хотелось чего-то более лиричного и певучего, как “Лесная песня” у Леси Украинки. А построен рассказ очень интересно, состоит будто бы из двух частей. Первая, и в самом деле, легенда. Что-то напоминающее древние мифы о Нарциссе, или нимфе, превратившейся в дерево. Тоже любовь, любовь безответная, самопожертвование во имя любви, и, конечно, трагический конец. Совергенно неправдоподобно, но очень романтично. А затем, во второй части, его перекладывают на новый лад, но уже с современной пошлостью. И трагедия превращается в фарс, просто в эпизод купли-продажи, прикрытый романтическими намерениями.
А, кроме этих рассказов, я выделила бы рассказы жизненные, рассказы-наблюдения. Как яркий пример, приведу “Демоническую женщину”. Кокетки были во все времена, но именно Серебряный век особо ценил женщину-загадку. И пусть она вытворяет что хочет, ей все простится за ореол таинственности вокруг. А женщины, о, женщины весьма жестоки друг к дружке, особенно, если охотятся в одном и том же окружении. Вот и Тэффи высмеяла стиль таинственной полуистеричной особы, у которой любое действие - это таинство, даже поглощение элементарного блюда на обед или заем пары десяток у знакомого.

Третье стопроцентное попадание из рекомендованных книг! Имя автора было знакомо, но читать до этого у нее ничего не читала. Каждый раз восхищаюсь ими, русскими литераторами начала двадцатого века - какие таланты, какой язык, какая культура!.. Культура, которую России утратила безвозвратно, плоды чего и пожинаем мы теперь полными охапками.
Казалось бы, ничего занимательного или увлекательного - война, террор, холод, голод, паника, бегство... А читается так, что буквально не оторвешься! Вот он, удивительнейший дар слова Надежды Лохвицкой (Тэффи), сделавший ее "народной героиней" русской публицистики того времени - в честь нее даже был назван сорт конфет! Это ли не вершина популярности. В "Ностальгии" автор рассказывает о своем с антрепренером вынужденном вояже в Малороссию, в страшный год октябрьского переворота. Никто из них не думал, что поездка, предпринятая с целью заработать на жизнь, станет началом пути в эмиграцию. Надежда была уверена, что вернется в Москву через несколько недель, но действительность перечеркнула все планы и дорога на юг превратилась в прощание с родной землей навечно. Нет у Тэффи ни бунинской озлобленности, ни изысканно-сатанинской чернушности Мариенгофа... просто рассказывает, и даже шутить ухитряется, но вот как-то так получается, что пробирает до глубины души... Тонкая наблюдательность, умение подмечать основное в человеке, беспощадная ироничность - и к себе прежде всего, необыкновенная легкость и прозрачность стиля. Непременно хочу теперь прочесть у нее что-нибудь еще!

Очень давно хотела себе книгу воспоминаний Тэффи. Но так и не получилось найти и купить. Поэтому решила почитать ее в интернете, и начала с «Ностальгии» - воспоминаний об отъезде в эмиграцию. Каким все-таки мощным дарованием она обладала, каким языком, каким взглядом на жизнь. И кстати, я вот всегда думала, что такие женщины – они обычно одиноки, без семьи и детей, потому что такой умной, язвительной, одаренной женщине трудно было бы погрязнуть в быте. Нину Берберову вспоминали или там Гиппиус. Но нет, оказалось, у Тэффи были и мужья, и дети, меня это обрадовало…

Трудно писать о ее воспоминаниях что-то типа «понравилось - не понравилось». Это уже на другом уровне. На том уровне, когда ты читаешь и что-то замирает внутри, и ты испытываешь жгучую благодарность к автору за то, что он жил на свете и оставил после себя вот эти записки, поделился и позволил нам узнать, что было в его жизни…

Буду читать теперь ее рассказы и наслаждаться ими. Хотя их много сразу не прочитаешь, они почти все грустные, хоть Тэффи и считается юмористкой.

Из «Ностальгии» только одну цитату себе сохранила. Думаю, вы поймете, почему:)

«Ужасно не люблю слова «никогда». Если бы мне сказали, что у меня, например, никогда не будет болеть голова, я б и то, наверное, испугалась».

Ужасное время..время войны, голода, разрухи и предательства.. Тэффи сумела описать время после революции очень тонко на грани добра и зла. Что-то есть от Бунина в "окаянных днях", конечно ведь времена и действия повторяются, Одесса, Москва, Киев, Новороссийск и люди..бедные люди, бегущие от своих же соотечественников, бегущие в неизвестность и навсегда потерявшие уголок своей родины "Россию".. многих приютил Париж, кто-то погиб оставшись верным своим принципам.. Но есть и неизменное, то чего вернуть уже нельзя, Россия прежняя, та от которой у беженцев остались лишь воспоминания.

У меня ушло 1,5 месяца на то,чтобы написать отзыв об этой книге. Дело не в том,что книга ничего не оставила. Нет, как раз наоборот: эта книга заставила меня испытать очень много диаметрально  противоположных  эмоций! Читая книгу,  я рыдала в поездах метро(обычно именно там мне попадались части книги, где все очень плохо, на меня смотрели очень странно и сторонились. Зато была хорошая социальная дистанция в метро в час пик). Я смеялась и улыбалась от счастья,  что у Тэффи все получилось и она жива на остановках или дома. Книга замечательная, она очень хорошо погружает в то, что было в действительности в начале 20-ых годов в России.  Ты переживаешь все,что переживала автор и становится страшно,что это все было р е а л ь н о.
Советую прочитать эту книгу всем, кто хочешь в достаточно легкой и художественной форме увидеть то,что было в России  в 20-ые года.

Сложная книга.
В одной её части наивные рассказы, более похожие на школьные сочинения на заданную тему, и по ним никак не проходит идентификация автора как "великой русской писательницы", в другой части колкие юмористические очерки, за ними тут же следуют давящие глухой мантией безысходности истории о революционной жизни, о горе и тоске.
И следом автобиографическая история, сотканная из таких же лоскутов, к которым успеваешь привыкнуть за время чтения рассказов.
То мы смеёмся над неубиваемой, как тихоходка, "котиковой шубой", что переживёт любые невзгоды; то окунаемся в кажущуюся поверхностной жизнь дореволюционной богемы; то нас захлёстывает неумолимая энтропия, беспорядок сознания, когда рушится привычный мир, и никак невозможно игнорировать страшный хаос переломных лет.
Сложно сопереживать. То и дело ловишь себя на поднимающемся раздражении в адрес этим нежных, как сейчас бы сказали, "неприспособленных к жизни" созданий, которые постоянно говорят "ах!" и требуют жареного гуся.

Мы можем так радоваться мытью палубы? И кажется, что писал слабый, беспечный человек, хотя на самом-то деле надо иметь огромную жизненную силу, чтобы с такой лёгкостью относиться к тем страшным ситуациям, которые описаны. Но мы потомки большевиков, а не уехавших аристократов, и возвращать себя в сочувствие из типичных большевистских зависти и гнева требует усилий.
Эти усилия сделали меня лучше. По крайней мере, хочется в это верить. И спасибо автору за это.