Обещание Гарпии

Волшебный мир отделяет от обычного непроницаемая завеса. Есть Москва и Магсква, Санкт-Петербург и Магтербург – и миры эти совсем рядом, как соседи по лестничной клетке, которые никогда друг с другом не разговаривают. Но в любом правиле есть исключения. Ещё бы! Вездесущий и подлый Фазаноль замыслил получить контроль не только над всеми магами, но и над людьми! Его новая цель – Магическое животное – баранец, обладающее редкой и очень могущественной оливковой магией. Жёлтая и зелёная, в сравнении с...

Жанры

Книга из цикла

Ева и магические существа

Сокровище Сивояры

Дмитрий Емец

4,4

(28)

Ева и магические существа. Последний стожар

Дмитрий Емец

(88)

Обещание Гарпии

Дмитрий Емец

3,9

(45)

Рейтинг LiveLib

3,9

45 оценок

5
38%
4
31%
3
24%
2
7%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 52Хотят прочитать 44

Рецензии

Аноним30 декабря 2020 г.
Как я рада, что она закончилась!
Наверно, если ждёшь окончания книги, это уже не очень хорошо? Я надеялась, что, как обещал автор, все будет получше и поинтереснее. Или Петербург добавит вистов. Нет, не стало. Я буквально заставляла себя читать по несколько страниц перед сном, чтобы просто закончить и распрощаться с книгой. Не должно развлекательное чтение вызывать страдание.
Это так тупо! Бессмысленно, бессистемно. Толпы персонажей, которые куда-то бегут весёлой толпой-эта новая фишка автора просто ужасна. Вывалена вся эрудиция-греческие мифы, биология и химия, история Петербурга-но в чистом виде, без всякой обработки. Получите-и сами решайте, что с этим делать. Это ни к чему не привязано! Абзац про реакцию меди с серной кислотой-зачем? Набивка? Невысказанные речи?
Больше половины текста уже была использована-я их узнавала, кто так говорил и где. Петербург послужил просто картонной декорацией. Абзац истории из энциклопедии-и что? У меня на полке стоит книга про дома Петербурга-я не её пришла читать.
Просто печаль-беда. Для нового читателя, может, станет новым и захватывающим. Но для меня, похоже, это конец. Немного стыдно первую рецензию писать ругательную, но мне было невыносимо скучно и даже больно.
P. S. За product placement Буквоеда-отдельный дислайк. "Чайную ложку" же как-то умудрились замаскировать-здесь-то чего?
Читать далее
25
332
Аноним25 февраля 2021 г.
Чтобы попасть в мир волшебства и магии, нужно знать, где вход...
Как же долго я откладывала прочтение второй части. Находила сотни причин. Все из-за страха разочароваться. Первая книга уже подвела меня к грани между "да гори они все огнём" и "нужно прочитать продолжение". В итоге продолжение я прочитала. И все ещё нахожусь в весьма расстроенных чувствах. Всё как-то не так. Совсем не этого ждала от автора. Я надеялась, что первая часть это просто мостик. Чтобы мы поняли и приняли новый мир. Свыклись с ним, разобрались во всех перепетиях. И во второй части мы бы были уже как дома. Но я только больше запуталась. Непонятный жаргон, какие - то неуместные шуточки,которых слишком много. Слишком много персонажей, которые куда-то бегут, что-то делают. И ты не понимаешь большую часть того что происходит. Одновременно и слишком много событий, и как будто топчешься на одном месте.
На фоне второй книги первая теперь кажется очень даже ничего. И да, продолжение же следует. И что я точно поняла, когда закрыла книгу - я буду читать продолжение. Мне хочется верить(хотя это так тяжело), что дальше все же будет лучше. Но если третья часть будет на уровне второй, то она станет для меня последней.
Читать далее
14
241
Аноним5 апреля 2021 г.
Показалось
В рецензии к первой книге этой серии я говорила о своём ощущении, будто автора в издательстве попросили писать более стандартным стилем, без типичного обилия специфического юмора и резонёрства. Ну, чисто для разнообразия. Увы, во второй книге всё вернулось в обычном объёме.
Теперь у меня такое чувство, что "Последний стожар" в этом отношении эквивалентен первым книгам "Таньки" и "Мефа", которые отличаются незамысловатой (к счастью) подачей. Только если в этих сериях таких книг было по 3-4, прежде чем разверзывались бездны авторской философии, тут Емец, видимо, решил "перейти к делу" пораньше, уже со второй. Подозреваю, что серия "Евы" вообще будет небольшой и закончится книгах на пяти.
Если Емец захотел вставить Глубокую и Ценную мысль - например, о том, что женщина с третьего раза верит во всё, что ей скажут, он её вставит. Вот прям как пришла она ему в голову - так и вставит, не смущаясь обстоятельствами и личностью персонажа, которому он вложил её в уста. Никогда не видела такого недержания речи. Философия самого занудного пошиба прёт из него безудержно, он даже не задумывается о том, чтобы как-то её переработать и органично встроить в диалог. Я часто задаюсь вопросом, каково с ним общаться в жизни и как много у него друзей. А ещё о том, каким, должно быть, прекрасным человеком он был бы, не будь он архи-душнилой.
Пара Бермяты и Настасьи выбешивает дико. Настасья - это очень умная женщина, эдакий Холмс в юбке, мозги команды. Бермята безответно (сейчас поймёте, почему) влюблён в неё, и... всем сердцем мечтает, чтобы она перестала быть умной, а стала обычной красивой женщиной, и не перестаёт об этом нудеть. Какие потрясающие установки вкладываются в головы подрастающему поколению, да? Более того, Бермята постоянно говорит о превосходстве мужского ума над женским. В том числе своего ума над умом Настасьи, которая, повторюсь, мозги команды. Делает он это, например, доводя её, а потом довольно заключая, что "ни одна девушка никогда не приведёт больше трёх аргументов. Женское мышление кратковременно и крайне нелогично". Как это относится к личности Настасьи, раскрывшей уйму запутанных планов? Да никак, просто Емцу срочно понадобилось вставить эту мысль. И да, он на стороне Бермяты.
В отличие от других серий, автор щедро делится с нами не только житейскими наблюдениями, но и своей эрудицией. Тут появляются разного рода научные факты, которые тоже вставлены не всегда к месту. Видно, что автору всё это нравится и он этим горит, но горит ли он самой серией? В "ШНыре" очевидно, насколько Емец увлечён сюжетом и идеями, которые хочет через него донести - и результат получается сооветствующим. Насчёт "Евы" я в этом не уверена. Будто Емца оторвали от любимой серии и заставили писать ещё одну. Но тут покажет время. Может, выпустит последний "ШНыр" и с толком за "Еву" возьмётся...
С наибольшим интересом я следила за Фазанолем, ведь одна из важнейших составляющих хорошо прописанного мира - хорошо прописанный злодей. Фазаноль, казалось бы, подчёркнуто лишён любой человечности, будто бы специально, чтобы читатель ему не симпатизировал - но я надеялась, что со временем его тема будет развита достойно. Интересному злодею можно и посочувствовать, и даже задуматься, а так ли он плох. У Емца есть примеры таких злодеев, так что были основания предполагать подобное. Увы, к концу книги открылось, что Фазаноль - "чистейшее зло", так что по определению не может быть сложным и особо интересным.
Ближе к концу книги появился занятный движ, и мне понравился смысл, который автор вложил в противоборство Евы с Фазанолем: когда тебя затягивает пучина безысходности и, казалось бы, из неё нельзя выбраться, может помочь любимое и/или важное дело, за которое ты уцепишься. Оно тебя и вытянет. Тут эта идея была подана сильно и убедительно. Даже про живительную силу творчества момент есть, что тоже радует. Ну и юмор в этой сцене действительно смешной.
Не знаю, буду ли читать дальше. Быть может, избирательно. Кактус колючий, но местами всё-таки вкусный.
Читать далее
10
395

Все рецензии

Цитаты

Аноним25 февраля 2021 г.
Когда человеку не хочется чего-то менять, все препятствия становятся роковыми
7
129
Аноним12 января 2021 г.
"Колотило, выйдя из-за стойки, о чём-то полушёпотом переговаривался с четырьмя широколицыми деловитыми мужичками. Мужички, напирая, чего-то у него требовали. Колотило торговался. Заметив вошедших, он недовольно нахмурился, но разговор прерывать не стал и махнул рукой болотнице, чтобы она занялась гостями.
– Что за типы? – спросила Ева, пока болотница Клава вела их к столику.
– Жульё, – ответила болотница. На своих гостей она посматривала благосклонно и без обиды. – Вот! Садитесь сюда! И головой особо не вертите! За крайним столиком сидит Бадзула! Не смотрите на неё, а то привяжется! – И, собирая по столам грязную посуду, Клава удалилась своей ныряющей походкой.
– На кого смотреть нельзя? Где этот Бадзула? – с тревогой спросила Ева.
– Эта Бадзула… Если любопытно – смотри на отражение, а палец для блокировки засунь в солонку! – сказал Бермята и придвинул к Еве блестящий металлический чайник.
Ева закопала палец в соль чуть ли не до второй фаланги и трусливо уставилась в чайник. Отражение было искажённое. Вначале она увидела собственную раздутую щёку и набок повёрнутый нос. И лишь потом, провернув чайник, разглядела высокую худую женщину, облачённую в лохмотья. Вид у женщины был одичалый. Рядом стояла клюка. Притворяясь, что пьёт чай, Бадзула ссыпала себе в котомку баранки.
– Даже огрызка взамен не оставила! А потом вспомнят, что тут я был – и вот вам: ратуйте, люди добрые! Опять стожар что-то упёр! – возмущённо произнёс Филат.
– А кто эта Бадзула?
Вместо стожара отозвался Бермята:
– В Беларуси её хорошо знают. Не то сказочница, не то нечистый дух, который заставляет людей бродяжничать. С весны по осень бродит по обочинам дорог и стонет, а ближе к зиме выискивает, к кому пристроиться. Всякий, кого Бадзула коснётся в своих странствиях, потом долгие годы будет скитаться… Вечно будет срываться с насиженного места и куда-то, стеная, тащиться. Зачем? Куда? Почему? Это всё не важно. Он даже целостной картинки того нового места не увидит, а так… блик… Эйфелева башня, египетские пирамиды – ничто не принесёт ему покоя, ибо везде он будет искать лишь спасения от своей скуки. – Бермята говорил с вдохновенной злостью. Волосы у него встопорщились. – Непонятная сила сорвёт такого человека с места! Начнёт ему чудиться, что там, в ином месте, лучше! Но на новом месте он тоже станет тосковать, и опять срываться, и опять тащиться куда-то, и опять не находить покоя… Оказавшись дома, он будет отсыпаться несколько дней, залечивать раны, как ободранный кот, дико озираться по сторонам, жадно есть, а потом опять уйдёт… И чем дальше, тем больше будет метаться, пока не станет таким же тощим и страшным, как Бадзула! И если и тогда он не найдёт в себе сил остановиться и встретить свою тоску грудью, не страшась её, сражаясь с ней, то однажды ночью она явится к нему и заберёт его душу в свою страшную суму!
– А нельзя объяснить человеку, что скитаться нельзя? Что это Бадзула его заставляет? – спросила Ева.
Бермята вздохнул.
– Бесполезно! Он должен понять это САМ. А так он тебя даже не услышит. Ему будет мерещиться, что научить его рисовать может только одинокий художник-индус, который даёт платные мастер-классы на вершине баобаба. А просто сидеть у себя в городе и делать один за другим тысячи набросков – это, разумеется, не вариант! Потом он, понятное дело, разочаруется и в художнике-индусе, но сразу же отыщет себе следующего, желательно на противоположном конце мира… А всё она, Бадзула!
Словно впервые услышав своё имя, хотя до этого оно звучало множество раз, Бадзула внезапно пришла в беспокойство, вздрогнула и начала озираться. Белое лицо её осветилось жалкой, безумной улыбкой. Губы задрожали. А потом как-то внезапно, почти не делая движений, она оказалась рядом и протянула худые руки с пальцами, тонкими как корни. И корни эти потянулись сразу ко всем, и особенно к Бермяте.
– Блокируемся солью! Быстро! – коротко крикнул стожар.
Читать далее
0
222
Аноним24 декабря 2020 г.
ИЗ ДНЕВНИКОВ НАСТАСЬИ ДОМОРАД
Здравствуй, дневник! Поздравляю тебя! Ты мой новый единственный друг. Вчерашнего единственного друга я отправила в плавание по Магскве-реке. Плавает он плохо, ныряет скверно, и больше мы не виделись. Позавчерашнего верного друга я бросила в печь. В нём я успела исписать только две страницы. Сейчас твоя очередь узнавать мои секреты.
Меня зовут Настасья Доморад. У меня серые глаза и тонкие губы. Я ношу очки с тонкими стёклами. Рост у меня сто восемьдесят пять сантиметров. Ещё я ношу высоченные каблуки, так что любой мужчина в лифте едва достаёт мне до плеча. Мужчин это напрягает, я знаю, но мне как-то наплевать. Когда я встречу того единственного, который мне нужен, его это не смутит. Кроме того, мои туфли имеют интересное свойство. Они всегда вонзаются в цель острым каблуком. А если не попадают в цель, то возвращаются. Ну и магия, само собой, штопорная, первый сорт!
Я худая, нервная, вечно мёрзну. Обожаю огонь – печи, костры, но больше всего, конечно, камин. Люблю свободную одежду и просторные длинные юбки. Никогда не расстаюсь с шёлковым шарфом. Бермята, купивший шарф на барахолке, утверждает, что шарф может превращаться в змею, в лестницу, во много чего ещё. Вот только заклинаний, запускающих эту магию, не сохранилось. Вроде бы они должны были быть написаны на язычке, где всякие условия стирки, но стерлись. Так что я ношу этот шарф просто как шарф, хотя порой он и начинает вытворять всякие фокусы.
Очень люблю порядок. Сдвиньте карандаш на моём столе на сантиметр – и я это сразу обнаружу. Почистите зубы моей пастой – и я это тоже определю, потому что завинчиваю крышку пасты ровно на два оборота.
Я ненавижу фотографироваться. Ненависть к фотографированию столь сильна, что меня нельзя сфотографировать даже случайно. Я ухитряюсь ускользать как угорь от всех направленных на меня объективов. И на всех фотографиях всегда получаюсь со спины или со смазанным лицом. Возможно, у меня комплексы по поводу моей внешности, оставшиеся со средних классов школы, когда я носила на зубах безобразные скобки и стояла на физкультуре самой первой. Вначале я, потом мальчик-гигант с говорящей фамилией с говорящей фамилией Орков, который в шестом классе весил сто два килограмма, а потом уже все прочие. И эти прочие кривлялись как обезьяны. Поэтому я не люблю школьников, и вообще детей терпеть не могу. Дети – это беспорядок, ужас и кошмар.
В школе я училась в самой обычной, человеческой, потому что мои родители были магоборы. Старались использовать магию как можно реже, считая, что любое применение магии исчерпывает жизненные силы мира. «Всякий раз, как ты взглядом задвигаешь шторы, вместо того чтобы встать и сделать это руками, где-то в Атлантике всплывает брюхом кверху одна сельдь, у которой ты отняла жизненную энергию!» Если б ты знал, дорогой дневник, как часто они это повторяли!
С родителями у меня вообще всё сложно. Пока я росла, они никогда громко не ссорились, чтобы не подавать мне дурной пример. Только начинали говорить тихими голосами. Опустят глазки в стол и что-то бубнят каждый по своей программе, совершенно друг друга не слушая, а на столе вдруг начинает кипеть вода в чашках, плавится соль, дымится полировка. И не надо мне, пожалуйста, говорить, дорогой дневник, что в это время в Атлантике не сдыхает какой-нибудь китёнок! Про сельдь я и вовсе не говорю! Она небось стаями целыми всплывала!
Мои родители занимались (и занимаются!) темпоральным продакт-плейсментом. Вещь невероятно сложная. Например, клиенту нужно, чтобы Ленин, поднявшись на броневичок во время своей исторической речи у Финского вокзала, похрустел чипсами «Жмотс» или выпил чашечку чая «Хлюптон». Или Бонапарт, проиграв битву при Ватерлоо, воскликнул бы: «Франция потеряна, но у меня осталась ещё бутылочка коньяка «Наполеон»!» Представляете, как сложно уговорить Ленина или Наполеона на такую чушь – при том, что материальное перемещение в прошлое возможно лишь на десятые доли секунды и воздействовать на этих товарищей можно только снами?
Но мои родители – хорошие специалисты, дело своё знают и получают кучу магров. Вот только мне они давали всегда сущие капы, а все заработанные магры вкладывали в спасение редких видов магических животных. Причём глава фонда, в который они отдавали магры, потом сбежал с русалкой (проклятые русалки! они повсюду!), а заодно и со всей кассой фонда – и опять у нас дома дымилась полировка, потому что родители выясняли, кто из них виноват больше.
У меня куча всяких фобий и просто бзиков. Я не люблю, когда со мной спорят, не переношу громких звуков и выяснения отношений, ненавижу трусов. У меня обострённое чувство справедливости. Если при мне обижают ребёнка или животное, я выхожу из себя и немедленно спешу на помощь. И это при том, что детей я, повторяю, терпеть не могу.
Ну о чём тебе ещё рассказать, дорогой мой единственный друг? Чем тебя огорчить? Жить тебе осталось недолго. Банка с кислотой, в которой я тебя растворю, уже готова!
Из уничтоженного дневника Настасьи №…
Читать далее
0
181