Юмор для дураков

- А! И ты здесь. И уж с утра апельсин жрешь. Проворный. А зачем шкурки на пол бросаешь?

• Что вы, Анна Матвеевна! Я, собственно, бросал их не на пол, а наоборот, в потолок... но земное притяжение... сами понимаете! Деваться некуда.

Трость очень полезная вещь, когда на нее опираются; но в ту минуту, когда тростью начинают молотить человека по спине — трость сразу теряет свои полезные свойства.

- Кого из классиков лично знали: Тургенева, Достоевского, Гончарова?

• Помилуйте, меня и на свете тогда не было.
• Прискорбно. Строк тридцать похитила у меня ваша молодость. Впрочем, черкнем штришок: "В бытность свою в Симбирске неликий Тургенев взял однажды на руки Шелоковникова - тогда еще малютку - и пророчески воскликнул: "Вот мой продолжатель!"
• Но.. ведь этого.. не было!
• А почем вы знаете? Вдруг было, да вы по младенчеству не обратили внимания.

Если бы детей должны были рожать не женщины, а мужчины, – они бежали бы от женщин, как от чумы…

У тебя глаза горят, как две звездочки, улыбка твоя туманит голову, а голос твой проникает в самое сердце и прямо переворачивает его.

Зоя, имя легкое, не имеющее веса, золотистое, все насквозь пронизанное желтыми лучами солнца, вызывающее мысль о светлых, коротко подстриженных кудрях и тонкой атласной коже с голубыми жилками; губки розовые, ножки маленькие, голосок, как серебряная ниточка.

«Понять женщину легко, но объяснить ее трудно. Какое это нечеловеческое, выдуманное чьей-то разгоряченной фантазией существо! Что может быть общего между мной и ею, кроме физической близости и примитивных домашних интересов?»

Она упала на диван, и слезы, как вешние воды с гор, хлынули из глаз ее.

Жалость, жалость, огромная жалость к ней огненными языками лизала мое черствое, одеревеневшее сердце.

Зубами прикусываю нижнюю губу; лишний раз убеждаюсь, что кровь у меня солоноватая, с металлическим вкусом. Как вампиры могут пить такую гадость?