
Экранизированные книги
youkka
- 1 811 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
После этой чудесной книги г-на Шлинка иначе как "поШлинком" в нашей семье не зовут. Ей богу, пахнуло Вишневским, Леви и прочими наипошлейшими дамскими писаками.
Ну, что за прелесть сюжеты его рассказов: юноша влюбился в картину и не может больше любить живых девушек (немецкие романтики прыгают в гробах от зависти), после того, как жена умирает, муж получает письмо от её любовника и вступает с ним в переписку от лица жены (режиссёр Тодоровский со своим "Любовником" нервно курит в сторонке), дяденька дружит с прекрасной парой, а затем устраивает тупой перепих с женой друга (господи, сколько можно?), et cetera.
Но дело даже не в сюжетах, а в том, как рассказаны истории: сухо, скучно, бесстрастно. Люди безвольны, наплевательски относятся друг к другу, оправдывают собственную мерзотность благими намерениями, лгут, изворачиваются. Никакого катарсиса, только бесконечное перемалывание одних и тех же мыслей: ближних мы не знаем, любить не умеет, пакости совершаем походя... Ночь, улица, фонарь, аптека, аптека, улица, фонарь.
Что касается стиля, то или Шлинк графоман, или переводчик Хлебников получил все свои почётные звания и премии по принципу:
P.S. Так и вижу поток "рецензий", написанных в стиле "я так плакала..."


Как тут вновь и вновь не вспомнить бессмертные слова классика русской литературы о том, что «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
Грустная книга рассказов немецкого автора Бернхарда Шлинка, на мой взгляд, очень сильно расхваленного автора, который якобы возродил искусство рассказа. Может быть это и так, но все рассказы об одном – предательстве в любви. Ситуации предательства разные. В жизни все бывает, сюжеты как сюжеты, но лично мне не удалось поймать нерв рассказа . Прочитала, отложила в сторону. Где-то это все я читала, слышала, смотрела, подсматривала. Ничего нового. Кому сейчас грустно – эти рассказы не помогут; кому радостно – не до них, а кому – все равно, так все равно и будет. И все же удивительно: как стало мало рассказов о счастливых семьях. Неужели их уже нет? Или никому не интересно о чужом счастье?

Можно ли влюбиться во второй раз в одного и того же человека? Ведь для второго раза знаешь его слишком хорошо. Разве влюбиться не подразумевает, что ты еще не знаешь человека, что на нем, как на карте мира, много белых пятен, на которые проецируются твои собственные желания. Или же сила этого проецирования при соответствующей потребности столь велика, что распространяется не только на белые пятна, но и на всю пеструю географическую карту? И есть ли любовь без такого проецирования?

Иногда он задавался вопросом, что хуже - когда тот, кого любишь, становится другим с другим или же когда он остается с ним таким же, каким ты его знаешь сам?
Другой мужчина










Другие издания


