Граф Монте-Кристо. В 2-х томах

Вы рассуждаете, как устрица, друг мой.

— Я сожалею о том, что помог вам в ваших поисках правды, и сожалею о словах, сказанных мною.
— Почему?
— Потому что я поселил в вашей душе чувство, которого там не было, — жажду мщения.

— Не по своей вине они стали разбойниками, — сказал Гаэтано, — в этом виноваты власти.
— Почему?
— А то как же? Их ловят за какое-нибудь мокрое дело, только и всего; как будто корсиканец может не мстить.
— Что вы разумеете под мокрым делом? Убить человека? — спросил Франц.
— Уничтожить врага, — отвечал хозяин, — это совсем другое дело.

— Вот именно, любезный Аладдин, это гашиш, самый лучший, самый чистый александрийский гашиш, от Абугора, несравненного мастера, великого человека, которому следовало бы выстроить дворец с надписью: «Продавцу счастья — благодарное человечество».

После всякого энергического поступка нас спасает наша совесть; она находит нам тысячу извинений, судьями которых являемся мы сами; и хоть эти доводы и сохраняют нам спокойной сон, они, пожалуй, не охранили бы нашу жизнь от приговора уголовного суда.

Умер от яда благодаря ошибке

Спасти человека, избавить отца от мучений, а женщину от слез - вовсе не доброе дело, это человеческий долг.

В жизни самое важное - смерть.

Когда показываешь приятелю город, в котором сам уже бывал, то вкладываешь в это столько же кокетства, как когда знакомишь его с женщиной, любовником которой когда-то был.

Счастье или несчастье, про это знают стены; у стен есть уши, но нет языка.