The Merchant of Venice

Ура-ура, я наконец-то добралась до Шекспира и, пожалуй, следующую встречу назначу немного позже, ибо есть у нас с автором острые углы, которые невозможно сгладить, а посему лучше раскланяться на неопределённое время с обязательным обещанием встретиться ещё раз.

Нисколечки не сомневалась, что комедия в итоге станет трагедией, вот только повернула она совершенно в неожиданную сторону: пойти на заведомо странные условия с человеком, которого ты осыпаешь последними ругательствами, никоим образом не страховаться, а при нарушении сделки – клеймить в первую очередь человека, с которым ты её заключил, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Нет, безусловно, из песни слов не выкинешь, равно как всю историю не перепишешь, насколько бы стыдно не было за прошлые ошибки. И хорошо, что по словам, которые вкладывает в уста Шейлоку автор, легко можно понять истинную позицию автора и печальную ситуацию того (да и не только того) времени. В каждой эпохе существуют свои проблемы, общество не стоит на месте и постоянно развивается (или деградирует), одни ошибки сменяются другими, ненависть сменяет сама себя, равно как и глупость. Поэтому всё-таки пьеса эта весьма интересна, хоть и порой читать это людям с обострённым чувством справедливости. Но иногда это чувство засыпает хотя бы ненадолго и можно действительно от души улыбнуться репликам героев и их поступкам, ведь местами это всё-таки комедия…

И всё же я сторонница того, что пьесы нужно смотреть. Именно смотреть – не читать, и не слушать. Потратить много времени на анализ актерского состава, выбрать один свой сакральный день и насладится по-настоящему «правильно увиденной пьесой». Эх…

В наше время эта пьеса воспринимается, конечно, совсем не так, как во времена написания. Это не комедия, а трагедия антисемитизма. Именно линия сделки купца с еврейским ростовщиком возмущает и не в пользу наглого, хамоватого венецианца. До самого конца пьесы меня не покидала мысль, откуда и каким способом Шейлок собирается получать у Антонио тот самый фунт мяса с тела. Чему, конечно же, помешали случиться, но каким же подлым и жестоким способом ему помогли выкрутиться! Представляю, как смеются над облапошенным евреем средневековые зрители, и как радуются и восхваляют ловкость и хитрость Порции. Порция, кстати, сама чуть не пострадала от способа отбора женихов, придуманным ее папашкой. Ну а дочь злополучного Шейлока - тоже та еще дрянь. В общем, я злюсь еще больше, чем после "Укрощения строптивой".

Каждое произведение Шекспира - как очередная грань бриллианта – позволяет вновь и вновь наслаждаться талантом автора. В этом произведении общий сюжет состоит из нескольких линий, которые хитро сплетены в одну, как в жизни. Герои представлены читателю со всеми своими достоинствами и недостатками с изрядным чувством юмора и здоровой долей иронии.

Можно воспринимать его трагикомедии как сказки для взрослых. Герои для современности уже практически сказочные, сам конкретный сюжет – уже тоже таким воспринимается, а вот мораль – актуальная на все времена.

Слушала аудиовариант в исполнении Романа Приходько. Сознательно вновь выбрала данного чтеца для произведения Шекспира. Качественно, четко, эмоции – в меру. Повеселил один курьезный момент исправленной оговорки, которая оказалась не вырезанной.

Цена слова. Основная тема пьесы. Цена того слова, за которое нужно отвечать. В данном случае оно преподносится автором и как обязательство, скрепленное подписью с печатью, и как обещание, данное на словах, и как озвученная угроза. Развития сюжета идут именно на этой почве. Словесные обещания в пьесе встречаются даже в мелочах, например, Бассанио и Грациано расстаются с кольцами, с которыми они клялись своим женщинам не расставаться ни при каких условиях.

Шейлок — чужой, так как он единственный серьезный персонаж в пьесе. Шейлоку противостоит легкомысленное общество, которому в обязательном порядке присущи определенные таланты — красота, изящество, ум, богатство. Шекспир сделал этого героя евреем, что было правильно с его стороны, так как в глазах христиан евреи олицетворяют серьезность — мы отвергаем ее, так как хотим быть легкомысленными.

И снова в моих руках Шекспир. И снова неоднозначное мнение о его произведении.

Несмешная комедия. Хотя, по меркам того времени, это действительно считалось юмором. Хотя , что смешного в том, что девушку пытаются выдать замуж весьма странным способом.

Это ничем не отличается от своднических браков того времени. Ведь как они заключались? Был договор, но при этом ни жених, ни невеста друг друга никогда не видели. И повезло невесте, если ей в мужья доставался 16-летний юноша. А иногда, и 60 летний старик. И какая тут жизнь, если тебе 13, а мужу 60?

Дальше...

Так и здесь. Порции могло повезти, а могло, и нет. Знаете, это все напомнило мне сказку о царевне-лягушке.

А вот так попала стрела на болото, и живи всю жизнь с какой-нибудь жабой.

Если говорить о героях, то нет ничего особо запоминающегося. Антонио слишком меланхоличен, а Порция – ей следует поменьше думать и зацикливаться на выборе. А еще меньше придираться к женихам, а то так либо старой девой останешься, либо в монастырь угодишь.

В целом книга не плохая, но я бы не назвала это комедией. По большей части, описанное, совершенно не смешно. Но все хорошо, что хорошо кончается.

Роскошно. На самом деле, всю пьесу тянет один герой, он же главный злодей. Но как тянет! Да злодей ли он вообще?

Что мы помним навскидку об этой теме? Что там блаародный венецианский купец и хитрая телочка другого венецианского купца срывают козни алчного жадного жыда Шейлока. Шейлок вообще имя нарицательное именно для алчного типа, корыстолюбивого типа, типа, который пойдет на что угодно за 300% прибыли. Короче, честь и благородство против тупорылого корыстолюбия. На самом деле, в "Венецианском купце" есть персонаж, у которого главный конфликт - это именно вопрос о чести, причем этот вопрос идет через весь текст. И этот герой - это, упс, Шейлок.

Вот смотрите. Бассанио под поручительство купца Антонио берет в долг три тысячи дукатов. Во-первых, это какой-то очень странный купец. Шейлок упоминает - в бешенстве - что тот дает в долг без процентов. Дык, это... Проценты по долгу - это же не столько нажива, сколько риск + инфляция. Если регулярно давать деньги без процентов, капитал твой быстро умалится, и это даже в наши времена так, а в XVI веке риски по сравнению с нынешними временами чудовищны, и раздача в долг без процентов - это не поведение делового человека вообще. Во-вторых, что там наш Антонио говорит по поводу своих кораблей? А, все фигня, подписываем любую бумажку, корабль с баблом придет к такой-то дате, расплачусь на раз-два. Господа пацаны, но это же XVI век! Откуда ты знаешь, что корабль придет ровно к дате? Откуда ты знаешь, что он придет вообще? На морях мели, берберы, бури, в портах бандиты и чиновники (и поди различи их), коммерческая удача переменчива... а Антонио этот момент вообще не заботит. Наконец, он спокойненько подмахивает бумагу, согласно которой он готов фунт своего мяса отдать в случае дефолта. Причем тут уже Бассанио и то чувствует какой-то стрем, но Антонио все нипочем. Знаете чего. Антонио вообще не купец. Он ведет себя так, как настоящий купец себя не может вести в принципе. Не может купец не уметь считать деньги. Не может купец подписывать что попало. Не может купец не предусмотреть, что будет при форс-мажоре. Он иначе промотается. Антонио - это, может быть, человек купеческого звания, но совершенно уверен, просто зуб даю, что он свое состояние унаследовал, а не сколотил. Он ведет себя так, как ведет себя человек, который вообще-то не вникает в финансовые дела и договоры обычно не читает. Антонио - не купец, Антонио - пацан. Кстати, обратите внимание, как он разговаривает с Шейлоком, когда занимает у него деньги. Это не бизнесмен к бизнесмену пришел.

Это произносится при Шейлоке через две минуты после начала разговора. Неплохо так бизнесмен пришел сделку заключать, у него наезд с третьей реплики начинается.

Дальше Шейлок напоминает некоторые, гм, обстоятельства.

Шейлок

Синьор Антонио, много раз и часто
В Риальто поносили вы меня
Из-за моих же денег и процентов.
Я все сносил с пожатьем плеч покорным:
Терпенье - рода нашего примета.
Меня вы звали злобным псом, неверным,
Плевали на жидовский мой кафтан
За то, что y лишь пользуюсь своим.
Так; но теперь, как видно, я вам нужен.
Что ж! Вы ко мне идете, говорите:
"Нам нужны деньги, Шейлок"... Это вы,
Вы просите, плевавший мне в лицо,
Меня пинками гнавший, как собаку,
От своего крыльца? Вам деньги нужны!
Что ж мне сказать вам? Не сказать ли мне;
"Где ж деньги у собак? Как может пес
Давать взаймы три тысячи червонцев?"
Иль, низко поклонившись, рабским тоном,
Едва дыша и с трепетным смиреньем
Сказать:
"Синьор, вы в среду на меня плевали,
В такой-то день пинка мне дали, после
Назвали псом; и вот, за эти ласки
Я дам взаймы вам денег".

Антонио

Тебя опять готов я так назвать,
И плюнуть на тебя, и пнуть ногою...

Неплохо, да? Вообще берега потерял, у него почти как у человека деньги просят, а ему че-то не ндравится, христопродавцу поганому.

Ну вот, получает Антонио деньги, предоставляет в заклад возможность взыскать у него фунт его же мяса. И как мы помним, постигает его провал. Корабль возьми да и не приди по причине кораблекрушения. Срок горит, это становится все более очевидно, и тут Шейлок толкает шикарный монолог:

Саларино

Ну, я уверен, если он и просрочит, не станешь же ты требовать его мяса:
на что оно годится?

Шейлок

Чтобы рыбу на него ловить! Пусть никто не насытится им, - оно насытит
месть мою. Он меня опозорил, помешал мне заработать по крайней мере
полмиллиона, насмехался над моими убытками, издевался над моими барышами, поносил мой народ, препятствовал моим делам, охлаждал моих друзей, разгорячал моих врагов; а какая у него для этого была причина? Та, что я жид. Да разве у жида нет глаз? Разве у жида нет рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей, страстей? Разве не та же самая пища насыщает его, разве не то же оружие ранит его, разве он не подвержен тем же недугам, разве не те же лекарства исцеляют его, разве не согревают и не студят его те же лето и зима, как и христианина? Если нас уколоть - разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать - разве мы не смеемся? Если нас отравить - разве мы не умираем? А если нас оскорбляют - разве мы не должны мстить? Если мы во всем похожи на вас, то мы хотим походить и в этом. Если жид обидит христианина, что тому внушает его смирение? Месть! Если христианин обидит жида, каково должно быть его терпение по христианскому примеру? Тоже месть! Вы нас учите гнусности, - я ее исполню. Уж поверьте, что я превзойду своих учителей!

Заметьте, тут о деньгах одна строка, зато о попранном достоинстве - вообще вся реплика. Алчный Шейлок, Шейлок-стяжатель, нихрена. Оскорбленный Шейлок! Шейлок-мститель! Шейлок борется за достоинство - свое, своего народа! А венецианские пацаны этого совершенно не понимают, и когда Шейлок идет в суд, они реагируют на него как на стереотипного жида, вот, жид обманул честных христианских пацанов, он просто хочет 300% прибыли. Ой, кстати, а как тон Антонио-то меняется:

Собака-жид стал добрым Шейлоком, как мало надо, чтобы заставить вежливо разговаривать. Всего-то пригрозить фунт мяса вырезать так, чтобы угроза воспринималась всерьез. Ведь вся эта компания просто начала на цыпочках вокруг Шейлока плясать.

Дож

Посторонитесь; пусть пред нами станет.
Все думают, - и я со всеми, Шейлок, -
Что видимость злодейства сохранишь ты
Лишь до развязки дела, а потом
Проявишь милость, поразив сильнее,
Чем мнимою жестокостью своей;
И хоть сейчас ты требуешь в уплату
Фунт мяса у несчастного купца -
Не только не возьмешь ты неустойки,
Но, движим человечною любовью,
Ему простишь ты половину долга,
Взглянувши с состраданьем на потери,
Что на него обрушились: их хватит,
Чтоб царственный купец был разорен
И возбудил участье в медных душах,
И в каменных сердцах, и в непреклонных
Татарах иди турках, не привыкших
К делам любви и жалости. Итак,
Мы все ждем доброго ответа, жид.

Пощадите, дяденька! Господа пацаны поплыли, они оказались перед ужасной, просто невероятной перспективой: их заставляют ответить за слова. Они с жидом как с жидом, а жид с пацанами как пацан. И что прикажете делать? Они думают, что знают, это же жид.

Бассанио

Наместо трех шесть тысяч я даю!

Шейлок

Когда б во всех дукатах этих каждый
На шесть частей делился по дукату, -
Я б не взял их, а взял бы неустойку.

Упс. Это же жид, он же должен пойти на все ради прибыли. А у нас тут особенный, специальный жид, он денег не берет.

Ага. У меня попрано достоинство, засуньте себе ваши дукаты... Ну, и вообще это отлично звучит: "нож, чтоб резать у банкрота неустойку".

Ну, дальше приходит переодетая Порция и карнавальным образом выручает Антонио из-под ножа, Шейлока раздавливают, все счастливы. Но это, в конце концов, XVI век, торжествующий иудей - это было бы слишком смело и вообще. Однако ж, какова история-то, а!

Конечно, это не комедия. Это довольно тяжёлая, неоднозначная книга.
Образ Шейлока тоже весьма неоднозначен. Окружающие его ненавидят и травят. А, собственно, за что? За то, что он еврей, за то, что не христианин, за то, что ростовщик, за то, что он таков, каков есть.
Какая всё-таки дикость – национализм! Этот вопрос не хочется даже комментировать.
Шейлока все презирают, но его деньгами, однако, не брезгуют. А он ожесточился и тоже всех ненавидит, да тут ещё собственная дочь так поступила, что хоть на стену лезь.
Сделка, о которой идёт речь в книге, конечно, за гранью добра и зла. Как и способ, которым отец Порции решил найти для неё мужа. Что-то подобное встречалось когда-то в сказках или мифах и там воспринималось более органично, что ли.
В итоге Шейлок (между прочим, в результате обмана) теряет всё: дочь, деньги, даже собственную веру.
Аплодисменты, занавес. Finita la commedia.

Шекспир для меня очень тяжёлый по восприятию, очень тяжело пробираться сквозь его слог. Да и вообще, как я слышала, настоящих рукописей Шекспира уже нет, сохранилось только то, что писари переписывали со спектаклей.

А вообще, когда читаешь понимаешь, что не было этих "лучших времён", о которых спорят многие. Всегда были алчные, малодушные, лживые люди, но также всегда были и справедливые, готовые пойти на встречу товарищу и отдать последнее, если так нужно.

Я понимаю весь талант Шекспира и его классичность и значимость, но я его не люблю. Умом понимаю, что хорош, но по восприятию не ложится.

"Венецианский купец" Уильяма Шекспира - признанная классика мировой литературы и сцены. В этой пьесе переплетаются романтический, социальный и юридический сюжеты. Здесь ярко выражены положительные герои, но при этом отрицательные вызывают сочувствие и поднимают проблемы несправедливого к себе отношения. В пьесе сочетаются любовные приключения, судебные тяжбы, переодевания, но вершиной всего выступает линия дружбы главных героев. Антонио, главный герой - образец идеального друга, готового на всё ради Бассанио. Такое можно встретить разве что на страницах книг. Широта его души поражает. Шейлок - злодей, которого читателю будет искренне жаль. Наиболее яркие моменты пьесы связаны для меня именно с этими персонажами. Мне понравилась в произведении лёгкость слога, острота сюжета, искренность чувств героев. Не понравилось то, что некоторые персонажи и их линии недостаточно раскрыты, абсурдность темы Порции - Шейлока. Так же трагикомична и неправдоподобна вся линия Порции. Смирнов А. в своей критической статье хорошо освятил слабые моменты пьесы и я присоединяюсь к нему во взгляде. Шекспир в произведении ярко освящает тему любви и права влюблённых выбирать свою судьбу, а так же гонения на евреев, в то время подвергавшихся насмешкам и разного рода санкциям. Я бы порекомендовала пьесу учащимся старшего школьного возраста, а так же взрослым. Она найдёт отклик в сердцах любителей комедий, мелодрам, приключений, шекспировских страстей, а так же классических стихотворных пьес. Желаю приятного чтения!