Князь Феликс Юсупов. Мемуары в двух книгах

Меня всегда возмущала несправедливость человеческая к тем, кто любит иначе. Можно порицать однополую любовь, но не самих любящих. Нормальные отношения противны природе их. Виноваты ли они в том, что созданы так?

Родился я таким хилым, что врачи дали мне сроку жизни - сутки, и таким уродливым, что пятилетний братец мой Николай закричал, увидев меня: "Выкиньте его в окно!"

Часто говорили, что я не люблю женщин. Неправда. Люблю, когда есть за что. Иные значили для меня очень много, не говоря уж о подруге, составившей мое счастье. Но должен признаться, знакомые дамы редко соответствовали моему идеалу. Чаще очаровывали - и разочаровывали. По-моему, мужчины честней и бескорыстней женщин.

"Чем больше дано вам, - повторяла она мне и брату, - тем более вы должны другим. Будьте скромны. Если в чем выше других, упаси вас Бог показать им это".

Внимательней всего он выслушал мое мнение о любви и дружбе:

• О них, по-моему, все сказали, но говорить будут до скончания мира. Трудно определить, где кончается дружба и начинается любовь. Но дружба, любовь ли, главное в любом подлинном чувстве - взаимное доверие и самоотдача. А устанавливать, что можно, а что нельзя в отношениях двух существ, - глупость. По-моему, каждому - свое.

В созерцании звездного неба находил я более успокоения, нежели в человеческой мудрости. И не верней ли всего, подумалось мне, жить в монастыре? Но ведь Господь сам вложил мне в сердце чувство, меня направлявшее!

Есть люди, замкнувшиеся в самих себе и непроницаемые ни для любви, ни для дружбы.

У всех богатых семей было имение под Москвой. Жили там по-старинному хлебосольно. Гость приезжал на день и мог остаться навек, и потомков оставить на житье, до седьмого колена.