Nation

Еще одной чертой бабушки была незыблемая уверенность: беседа — это когда бабушка говорит, а все остальные слушают. Поэтому, если собеседник вдруг подавал голос, хотя бы ненадолго, бабушку это удивляло и сбивало с толку. Для нее это была странная игра природы, вроде летающих свиней.

Некоторые люди могут сказать главные слова только в один-единственный подходящий момент. Печально, но ничего не поделаешь.

Девочка заняла своё место на пляже с таким чудовищно напряжённым сознанием собственной важности на лице, словно страдала запором.

Ей хотелось извиниться перед пляжем за то, что Кокс осквернил песок своими ступнями.

Дафна уставилась на вещь и принялась хохотать. Точнее, было больше похоже, что она задыхается — как человек, настолько поражённый чем-то, что ему не до дыхания.

Он был из тех негодяев, которые способны пнуть ногой труп, потому что мертвецы не дают сдачи.

Там была небольшая площадка, где хватило бы места для двух человек, желающих посидеть и полюбоваться видами, а потом — обрыв до самого низа, к морю. Обрыв, конечно, был не совсем отвесный: упавшему представилась бы возможность пару раз отскочить от скальных уступов.

Они говорят «мэ-э-э-э». Люди утверждают, что овцы говорят «бэ-э-э-э», но это неправда. Овцы не умеют произносить звук «б». Но люди всё равно это повторяют, потому что не умеют слушать как следует.

когда-то, на двадцать первом дне рождения двоюродной прабабушки, ей улыбнулся молодой человек. Она немедленно слегла в чахотке и тихо чахла в постели, пока наконец не зачахла совсем в возрасте восьмидесяти шести лет. Очевидно, её тело просто умерло от скуки.

Бабушка даже слушать не стала. Она никого не слушала. Выходов было два: либо смириться с этим, либо треснуть её по голове боевым топором.