Дао-Дэ цзин

Когда в Поднебесной все узнают, что прекрасное есть прекрасное, то появляется и безобразное.
Когда в Поднебесной все узнают, что добро есть добро, то появляется и не добро.
Это происходит потому, что бытие и небытие друг друга порождают.

Поскольку [он], так же как и вода, не борется с вещами, [он] не совершает ошибок.

В худой стране и народ то убогий.
Стараются нажить себе побольше вещей,
а пользоваться ими уже времени нет.
Гнетет их страх смерти,
страшатся они любых перемен.
Хоть и имеют лодки и экипажи,
да некому в них ездить.
Хоть и есть у них войска и оружие,
да некому привести их в порядок.
Сами же только и мечтают о былом,
что хорошо бы вновь всем вернуться
к завязыванию узелков на веревке вместо письма.

Воистину, чем больше обещают,
тем меньше этому верится,
чем проще на словах, тем труднее
оказывается на деле.

Твари, обитающие в морской пучине, претерпевают бесчисленные превращения, но вода одна для всех. Мое «я» и вещи вокруг непрестанно меняются в великом превращении мира, но природа одна для всех. Зная, что природа одна для всех, поймешь, что нет ни других, ни моего «я», ни смерти, ни жизни.

Известно, что слабое существо побеждает сильное, нежное - крепкое, но никто этого не признаёт

Подлинное бытие есть пороговая единица, как переход от отсутствия к наличию, промежуток между тем, что есть и чего нет, грань, разделяющая и одновременно сводящая воедино существующее и несуществующее.

Двойка воплощает в себе принцип множественности, противоположный единичности.

Мы с малолетства приучаемся отличать себя от всего остального, видеть мир в его раздельности, в чередовании времени, в развороте трех измерений, а Лаоцзы предлагает жить в четвертом: в целостности бытия, где различие и тождество совпадают.
Это четвертое измерение он называет Дао. Оно — и в этом заключена тайна Лаоцзы — есть особое число: единица, которая совпадает с двумя следующими за ней числами — двойкой и тройкой, — составляя с ними триединство.

Умеющий шагать не оставляет следов.