Ваша оценкаГлавный герой знаменитого цикла рассказов Ивана Тургенева «Записки охотника» молодой барин, путешествует по близлежащим деревням и делится историями о природе и жизни помещиков и крестьян.
Удивительно яркие и объемные характеры русских людей словно вырастают из родной природы, естественным образом продолжая российский ландшафт.
Критики и читатели высоко оценили мастерство Тургенева как художника слова и мастера тонкого психологизма.
Жанры
Рейтинг LiveLib
3,9
3,7K оценок
- 533%
- 437%
- 324%
- 24%
- 11%
Ваша оценкаПрочитали 5236Хотят прочитать 1581
Рецензии
Аноним3 сентября 2020 г.Крики перепелок, дальних звезд мерцание...
Читать далееСегодня - 3 сентября - день памяти одного из самых ярких и могучих наших классиков - Ивана Сергеевича Тургенева. Он покинул этот мир 137 лет назад, но до сих пор большинство его произведений читаются с интересом и не потеряли актуальности. Так и должно быть, ведь классиками становятся не те, которые пишут о современных им проблемах, а те, которые затрагивают общие и вечные вопросы, значимые для человека любой нации и любой социальной группы, как в момент написания, так и через десятилетия и века.
Сегодня хочу поговорить о рассказе "Бежин луг". Его, помнится, мы изучали в школе, классе этак в шестом. Выбор методистов объясним, из всего цикла "Записок охотника", это единственный рассказ, главные герои которого дети, и он ясен и понятен сегодняшним сверстникам тех мальчишек в большей степени, чем другие рассказы сборника.
Но сначала маленькое лирическое отступление. Уверен, что никто из завсегдатаев нашего сайта не бывал в ночном. А вот мне повезло, когда мне было 14 лет, летом 1979 года, я два раза побывал на этом "мероприятии". В совхозе, где я жил с родителями-учителями, был тогда довольно крупный табун коней, это сейчас там всё накрылось, не только коней свели, но даже коровник приказал долго жить, совхоз самоликвидировался, двадцать лет окрестные когда-то возделанные поля исполняли роль диких, а совсем недавно туда пришел "Мироторг".
Но не будем о грустном, так вот, несколько моих одноклассников, чьи родители работали в совхозе, летом гоняли коней в ночное. И с таким интересом они рассказывали о своих приключениях, что я и еще пара приятелей, которые к "коневодству" отношения не имели, упросили родителей отпустить нас тоже в ночное. Правда, мы - бесконные - были на велосипедах, это было условие родителей, чтобы "не поубивались". Эта пара тёплых июльских ночей, проведенных возле костра на берегу реки в компании друзей, стали чуть ли не самыми ностальгическими воспоминаниями детства. Вечером мы налавливали по печарам раков, ловили "на босую ногу" - щупаешь пальцами ног дно, а когда находишь норку (печару), суешь туда большой палец, если там сидит рак, он тебя цапает клешней. Больно, но терпеть можно, зато рак попался.
А потом, сварив раков и кушая их, как и в рассказе Тургенева, мы проводили всю ночь в разговорах. Правда, тематика была немножко иная, все же мы были чуток постарше тургеневских героев, нам было по 14-15 лет, так вот, в основном темой наших бесед были девочки, и всё что с ними связано. Ну что тут поделаешь, пубертатный период.
А вот в рассказе ребята занимаются тем же, чем занимались по ночам пионеры всего Советского Союза, оказавшись в палате пионерского лагеря, - травят ужастики. Сотни лет между теми и этими как не бывало, вот и я говорю - классик! Конечно, немножко изменился набор "ужасных" персоналий, у детей, живущих через 100 лет, появится много искусственного и наносного в их страшилках, а вот тематика мальчишек с Бежиного луга чище, поэтичнее и ближе к природе. Да, природа в рассказе тоже описана мастерски, про это обязательно нужно упомянуть.
И есть еще одна разница, те дети - XIX века - с большим доверием относились к рассказам друг друга, для них мистический мир был много ближе. Он их тоже страшил и пугал, но казался совершенно естественным, притаившимся за любой сосной, речным извивом, прибрежным кустом.
Тургенев мастерски показывает разные типы детей, самые яркие образы: зашуганный и крайне суеверный Илюша, романтичный и тоже склонный к суевериям Костя, наконец, Павлуша - самый самостоятельный, смелый, и единственный, кто пытается искать мистическим проявлениям реальные причины. Хотя и он дитя своего времени и социума, все же общая аура ночи произвела и на него впечатление, когда он, спустившись к реке, "услышал" голос утопленника Вани, звавшего его с собой. Наверное, образ Павлуши ключевой в рассказе, чувствуется авторская симпатия, хотя он и приговаривает его в конце, обрекая на смерть.
Но и здесь присутствует некое продолжение игры в "ужасы", начатой детьми. Ведь Павлушу позвал "к себе" Ваня, по идее, если сохранять мистический антураж, и Павлуше следовало утонуть, но он убился, упав с лошади (то чего боялись наши родители), так что предреченное вроде бы оправдалось - Павлуша погиб, но иначе, вроде и не оправдалось. Автор оставляет вопрос открытым: решайте сами верить или не верить. И это касается не только детей, но и взрослых, и не только взрослых той поры, но и наших современников тоже, посмотрите как процветает бизнес колдунов и магов, значит, люди продолжают верить в порчу, сглаз и прочую чертовщину.
А вот для картинки я выбрал не иллюстрацию к рассказу, которых довольно много, а репродукцию картины Куинджи "Ночное". Очень она мне нравится, напоминая ту картинку реального ночного из детства, которая стоит перед моими глазами.
17310,3K
Аноним24 октября 2020 г.Истоки жестокости
Читать далееКогда я читала Тургенева в школьные годы он мне очень сильно нравился и данной книге я тогда поставила высший балл. Но каждый раз, когда читаю Тургенева после своего двадцатипятилетия по какой-то причине он мне нравится всё меньше и меньше. Читая эту книгу сейчас, я сравнивала литературный язык Тургенева с, к примеру, Л.Н. Толстым, М. Горьким, А.П. Чеховым, М.Е. Салтыковым-Щедриным и понимала, что Тургенев очень сильно проигрывает им. У Тургенева очень рубленые фразы, неинтересные конструкции предложений, даже когда идёт описательная часть природы, она не захватывает так, как она захватывает у Л.Н. Толстого, а диалоги, несмотря на всю свою драматургию, не цепляют так живо, как цепляют у М.Е. Салтыкова-Щедрина.
"Записки охотника" - это во многом реальные события, при этом книга не является публицистикой, это именно художественная изложение этих реальных событий. Но особой художественности в книге не наблюдается. Очень не хватает авторского взгляда, какой-то авторской проработки проблемы. Истории такие же рубленые как и язык, они не доведены до своего логического конца, может быть мне не хватает морализаторства, я по какой-то причине очень его люблю и всегда жду в классической литературе.
В каком-то смысле мне было очень тяжело читать эту книгу, по той причине, что я очень живо представляла себе все это, проживала эти реальные жизни и ужасалась ими. Мир, где баба бьет бабу, и по другому, иначе как-то назвать их обеих не получается. Где мужик, человек никому не нужный, вечно пьяный, вечно голодный, вечно замерзший, валяется на в канаве, но продолжает жить, как-то находить себе пропитание и волю к этой странной жизни. Помещичьи поборы, которые не из-за доходности делаются, а из принципа, чтобы додавить, показать свою власть. Вся это слепота по отношению к другому человеку. Была и история доброты, где девушка с явной клинической депрессией, по причине физиологических изменений в организме вообще не встает с постели, но местные отправляют к ней маленькую девочку с едой, за счет чего она и выживает, но по сути целыми днями только и делает что спит. И это единственная такая история о проявлении доброты. В основном истории о жестокости, о каких-то непонятных ценностях, которые навязываются менталитетом и укладом в обществе. Порицание, ради которого, как мне кажется и написана книга, не заметно, его по сути вообще в книге нет. Это просто зарисовки, и уверена, многие прочитавшие в свое время эту книгу, в первые годы после ее выхода, видели скорее оправдания своим поступкам, что якобы, я не один такой, а вот есть и другие, значит я все правильное делаю. И как-то давило на меня это всё в процессе чтения.
1041,5K
Аноним20 июля 2025 г.Побольше бы охотничьих баек
Читать далееИгра ДП снова сделала мне подарок, ведь у меня долгое время пылится на виртуальной полке целая стопка охотничьих книг, до которых всё никак не доходили руки. И я сделал выбор в пользу этой книги, о чём ни разу не пожалел. Правда, и получил я не совсем то, на что рассчитывал.
Я ждал череду рассказов о приключениях охотника на его вылазках в лес. Что ж, именно это я и получил. Приключений было хоть отбавляй. И здесь не было (ну или почти не было) жестоких описаний того, как он безжалостно истребляет дичь. Здесь было о том, что человек человеку - волк.
Тяжелые времена - трудные нравы. Крепостное право ещё не отменено, но уже чувствуется холодный бриз будущего. Аристократы поражают своим скудоумием и ограниченность, проявляя буквально повсеместно удивительную неспособность управлять собственными имениями. И, естественно, этим в свою очередь пользовались ухватистые малые, которые умудрялись неплохо устроиться не столько благодаря глупым помещикам, сколько за счёт своих собратьев-крестьян. А ведь все они просто люди, которым свойственны одинаковые слабости. Однако, тут решающую роль играло происхождение человека, ведь барину можно было быть глупым или ленивым, а для крепостного это означало верную погибель.
Любовь и забота о хлебе насущном, жестокосердие и пренебрежение человеческими чувствами, судьба простого крестьянина или дворового человека, успехи и неудачи помещичьего быта - это и ещё многое другое будет описано на каждой странице этих записок. В своих странствиях по охотничьим угодьям встретится автору множество людей, чьи истории будут грустными и весёлыми, страшными и милыми, фантастичными и правдивыми. Во всей своей неприглядности показана правда о крепостном праве и нелёгкая жизнь в то время. Но больше всего меня задело то, как некоторые барыни оказывали противодействие чувству любви. Скорее всего из чувства мести и обиды, видимо им такое было не дозволено в своё время, вот они и мешали другим радоваться жизни и просто любить. Им легче было продать строптивую девушку, дерзнувшую влюбиться, нежели позволить ей быть счастливой.
А автор в виде охотника бродил по лесам и лугам, видел всю красоту природы и несовершенство человека. Как красивы именно те моменты, когда он с явным знанием и охоткой описывает мгновения своего нахождения на лоне природы. Нередко я и сам замечал, что забредая в какую-то глушь можно наткнуться на неимоверно красивую картину буйства жизни. Весной можно увидеть пробуждение и расцвет природы, ранней осенью можно ещё ухватить всё зелёное изобилие лета, а потом наступает чудная осень с её буйством красок. Бывает идёшь себе поздней осенью по лесной тропке и, вдруг, словно попадаешь в сказку: лёгкий, звенящий и морозный воздух будто пронизан лучиками света, сквозь которые плывут кристаллики инея или сам заиндевевший воздух. Не знаю как ещё описать такое, но одно это уже стоит того, чтобы быть охотником. Кто-то может сказать, что можно и просто так ходить в лес на прогулку, что оружие совсем не обязательный атрибут, но, знаете ли, береженого берегёт.
В общем, именно этого у автора в Записках мне и не хватило. Были просто замечательные строчки, в которых описывалась сама охота или природа, но автор сделал упор всё таки на социальной составляющей в своих историях. Не сказать, чтобы это было не интересно, но хотелось побольше бы охотничьих баек, а то стало отчего-то совсем тоскливо и грустно...90316
Цитаты
Аноним21 февраля 2009 г.Читать далее"Сойдется, например, десять англичан, они тотчас заговорят о подводном телеграфе, о налоге на бумагу, о способе выделывать, крысьи шкуры, то есть о чем-нибудь положительном, определенном; сойдется десять немцев, ну,тут,разумеется, Шлезвиг-Гольштейн и единство Германии явятся на сцену; десять французов сойдется, беседа неизбежно коснется "клубнички", как они там ни виляй; а сойдется десять русских, мгновенно возникает вопрос <...> вопрос о значении, о будущности России, да в таких общих чертах, от яиц Леды,бездоказательно, безвыходно. Жуют, жуют они этот несчастный вопрос, словно дети кусок гуммиластика: ни
соку, ни толку. Ну, и конечно, тут же, кстати, достанется и гнилому Западу. Экая притча, подумаешь! Бьет он нас на всех пунктах, этот Запад,- а гнил! И хоть бы мы действительно его презирали, <...> а то ведь это все фраза и ложь. Ругать-то мы его ругаем, а только его мнением и дорожим, то есть, в сущности, мнением парижских лоботрясов".447,4K- Аноним31 января 2024 г.Читать далее
Хорь молчал, хмурил густые брови и лишь изредка замечал, что, «дескать, это у нас не шло бы, а вот это хорошо — это порядок». Всех его расспросов я передать вам не могу, да и незачем; но из наших разговоров я вынес одно убежденье, которого, вероятно, никак не ожидают читатели, — убежденье, что Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях. Русский человек так уверен в своей силе и крепости, что он не прочь и поломать себя: он мало занимается своим прошедшим и смело глядит вперед. Что хорошо — то ему и нравится, что разумно — того ему и подавай, а откуда оно идет, — ему всё равно. Его здравый смысл охотно подтрунит над сухопарым немецким рассудком; но немцы, по словам Хоря, любопытный народец, и поучиться у них он готов. Благодаря исключительности своего положенья, своей фактической независимости, Хорь говорил со мной о многом, чего из другого рычагом не выворотишь, как выражаются мужики, жерновом не вымелешь. Он действительно понимал свое положенье. Толкуя с Хорем, я в первый раз услышал простую, умную речь русского мужика. Его познанья были довольно, по-своему, обширны, но читать он не умел; Калиныч — умел. «Этому шалопаю грамота далась, — заметил Хорь, — у него и пчелы отродясь не мерли». — «А детей ты своих выучил грамоте?» Хорь помолчал. «Федя знает». — «А другие?» — «Другие не знают». — «А что́?» Старик не отвечал и переменил разговор. Впрочем, как он умен ни был, водились и за ним многие предрассудки и предубеждения. Баб он, например, презирал от глубины души, а в веселый час тешился и издевался над ними. Жена его, старая и сварливая, целый день не сходила с печи и беспрестанно ворчала и бранилась; сыновья не обращали на нее внимания, но невесток она содержала в страхе божием. Недаром в русской песенке свекровь поет: «Какой ты мне сын, какой семьянин! Не бьешь ты жены, не бьешь молодой...» Я раз было вздумал заступиться за невесток, попытался возбудить сострадание Хоря; но он спокойно возразил мне, что «охота-де вам такими... пустяками заниматься, — пускай бабы ссорятся... Их что разнимать — то хуже, да и рук марать не стоит». Иногда злая старуха слезала с печи, вызывала из сеней дворовую собаку, приговаривая: «Сюды, сюды, собачка!» — и била ее по худой спине кочергой или становилась под навес и «лаялась», как выражался Хорь, со всеми проходящими. Мужа своего она, однако же, боялась и, по его приказанию, убиралась к себе на печь. Но особенно любопытно было послушать спор Калиныча с Хорем, когда дело доходило до г-на Полутыкина. «Уж ты, Хорь, у меня его не трогай», — говорил Калиныч. «А что ж он тебе сапогов не сошьет?» — возражал тот. «Эка, сапоги!.. на что мне сапоги? Я мужик...» — «Да вот и я мужик, а вишь...» При этом слове Хорь поднимал свою ногу и показывал Калинычу сапог, скроенный, вероятно, из мамонтовой кожи. «Эх, да ты разве наш брат!» — отвечал Калиныч. «Ну, хоть бы на лапти дал: ведь ты с ним на охоту ходишь; чай, что день, то лапти». — «Он мне дает на лапти». — «Да, в прошлом году гривенник пожаловал». Калиныч с досадой отворачивался, а Хорь заливался смехом, причем его маленькие глазки исчезали совершенно.
27111
Подборки с этой книгой
Азбука-классика (pocket-book)
- 2 451 книга
Советуем с какой книги начать чтение
- 246 книг
Школьная программа по литературе
- 147 книг
Западный канон Гарольда Блума
- 588 книг
Литературные памятники
- 765 книг
Другие издания
